Аванпост
Шрифт:
— Если тебе когда-нибудь понадобится что-нибудь еще, позвони мне, хорошо?
— Хорошо.
Это все. Это было наше прощание.
И я ненавидела это. Мне хотелось поцеловать его. Заняться с ним любовью в последний раз. Провести еще одну ночь в его объятиях.
Но я бы не смогла попрощаться.
У нас не было времени.
У нас было только одно последнее объятие, которое разбило мое и без того разбитое сердце.
Когда Бун протиснулся между нашими ногами, я упала на пол и обвила руками его шею, безудержно рыдая, когда прощалась с собакой
Когда я прощалась со своей собакой.
— Я люблю тебя, — прошептала я Буну, надеясь, что Бо поймет, что я обращаюсь к нему.
Затем я встала и быстро прошлась по остальному дому, захватив свой ноутбук с кухни и затолкав его в рюкзак из прачечной.
Загрузив все вещи, я направилась прямо к двери, обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на Бо.
Совершенно тот же мужчина-горец, которого я встретила полгода назад, он стоял во весь рост посреди комнаты, скрестив руки на широкой груди. Сейчас его борода была гуще, чем тогда, но волосы короче, так как он ходил к парикмахеру в начале недели. И хотя его лицо было полно печали, от него все равно захватывало дух.
— Прощай, Голиаф.
— Пока, Маленькая печенька.
Минуту спустя Генри вез нас в Бозмен, чтобы успеть на последний рейс в Сиэтл.
— Ты будешь дома до полуночи, — сказал Генри, когда мы проскочили через охрану, щелкнув своим значком. Верный своему слову, он заставил меня стоять у двери моей квартиры в одиннадцать сорок девять.
Я поздоровалась с тремя агентами, стоявшими на страже, затем позволила Генри провести меня внутрь.
Стул, который был опрокинут во время нападения Антона, был поставлен на место, а в квартире убрано. Сломанный замок был заменен, и на моем кухонном столе лежал новый блестящий ключ. Рядом с ключом лежали мой телефон и сумочка, прямо там, где я оставила их в апреле.
Так же внезапно, как и началось, мое время в Монтане, мое время с Бо, закончилось.
Глава 18
Семь месяцев спустя…
— Спасибо, — сказала Брайс Райан в пятый раз, пожимая мне руку после нашего интервью.
— Не за что. — Хотя ее вопросы в интервью были немного предсказуемы, по крайней мере, она была искренна, в отличие от нескольких журналистов, с которыми я встречалась за последние две недели.
— Я бы с удовольствием как-нибудь встретилась за выпивкой. У вас есть какие-нибудь планы на этот вечер?
Я взглянула на свои часы. Пять часов. Я подумывала отмахнуться от нее, пойти домой и принять долгую горячую ванну, прежде чем заказать пиццу и съесть весь пирог в одиночестве, но я дала себе обещание завести новых друзей. За все месяцы, что я провела в Сиэтле, я не добилась никакого прогресса, так что, несмотря на то, что я была измотана, я собиралась согласиться.
— Никаких планов. — Я улыбнулась. — Я бы с удовольствием встретилась и выпила чего-нибудь. За углом есть отличный винный бар. Подойдет?
— Идеально! Я оставлю вас, чтобы вы собрали свои вещи, а потом встречусь с вами у входа. Пятнадцать минут?
Я кивнула и, не теряя времени, взяла свою сумочку из гримерной и вышла на улицу, вздохнув с облегчением, как только покинула студию. Свежий летний
Сегодня было мое последнее интервью в этом стремительном пресс-туре.
Мой публицист настоял на поездке после объявления о том, что я получила Пулитцеровскую премию за журналистские расследования. Она хотела, чтобы я давала интервью в течение месяца, но я отказалась. Мы пошли на компромисс и провели две жестокие недели на Западном побережье, мотаясь из аэропорта в отель и обратно на Убере.
Путешествия были изнурительными, а интервью ужасными. В эти дни мое сердце ни к чему не лежало, и уж точно не к разговорам о моей статье или моем будущем. Эти две темы были одинаково удручающими.
Но теперь я закончила и могла удалиться в тихий уют своей квартиры, чтобы затаиться. Выпить с Брайс сегодня вечером, вероятно, должно было стать моим единственным общественным мероприятием по крайней мере за месяц.
— Сабрина. — Я опустила подбородок и улыбнулась Генри, когда он шел в мою сторону. — Ты знаешь, тебе действительно следует подождать с выходом на улицу, пока я не смогу пойти с тобой. — Он пытался выглядеть суровым, но ямочка на щеках выдавала его.
— Извини, мне нужно было подышать свежим воздухом. Кроме того, я была вне поля твоего зрения, может быть, секунд пять.
Генри был моим единственным телохранителем на сегодняшний день, хотя за дверью моей квартиры постоянно дежурил еще один агент. Когда я впервые вернулась в Сиэтл, рядом со мной постоянно крутились три агента, но шли месяцы, а Фёдоровы не обращали на меня никакого внимания, и мы все немного расслабились.
Так вот, в большинстве случаев у меня был только один или два сопровождающих. Генри был занят другими делами, поэтому последние несколько месяцев его почти не было рядом, но он нашел время, чтобы лично сопровождать меня в моем пресс-туре.
Судя по тому, как он хмурился последние три дня, ему эти интервью надоели не меньше, чем мне.
— Готова отправиться домой? — спросил он, надевая солнечные очки.
— Вообще-то я собираюсь встретиться с Брайс и выпить. — Я выглянула из-за его спины и помахала Брайс, входящей в двери студии. — Это нормально?
— Конечно. Я отойду и дам вам двоим поговорить. А потом мы сможем поужинать и отпраздновать окончание этого гребаного пресс-тура.
— По-моему, звучит заманчиво. Может быть, мы сможем просто заказать еду и расслабиться. — После одного-двух бокалов вина я, вероятно, прошла бы как зомби три квартала до своего дома.
Брайс присоединилась к нам на тротуаре, и я быстро представила их друг другу, прежде чем мы все прошли через квартал к винному бару, наши каблуки цокали по тротуару, а Генри следовал за нами по пятам.
— Еще раз поздравляю с наградой, — сказала Брайс после того, как мы заняли свои места за коктейльным столиком и каждый заказал красное «счастливый час». Генри занял пост поближе к двери, чтобы дать нам немного уединения.
— Спасибо. Честно? Я все еще в шоке от того, что выиграла ее. — Теперь, когда на нас не были направлены камеры, разговаривать с Брайс было гораздо приятнее.