Авантюрист

Габриэль Мариус

Адвокат вытянул руку.

— Не торопитесь, Майкл. Детективы, мне нужно несколько минут для приватного разговора с моим клиентом.

— Конечно.

Карла Бианчи выключила лежащий на столе диктофон. Они вышли из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, и направились по коридору к крытому портику. В руке у Бианчи был портфель. Ее напарник тут же подошел к автомату воды со льдом.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросил Рейган, поднося к губам холодный бумажный стаканчик.

— Когда появилась куколка, он зашатался.

— Ты так думаешь?

А мне кажется, он притворялся.

— Не знаю. Ты видел, как он стискивал руки, когда ты спросил о психическом состоянии Терезы?

— Притворство все это. Он и Филиппи все это заранее отрепетировали. И намного нас обогнали.

— Ну а каково твое мнение об этом? — осторожно спросила Карла Бианчи.

— Все деньги были у Барбары. Всегда. Он прекрасно знал, что, если они разведутся, ему придется туго. Без ее финансовой поддержки с бизнесом придется распрощаться. Есть все основания предполагать, что она собиралась оставить его ни с чем. А что дети остались бы с ней, так в этом просто нет никаких сомнений. Так вот, теперь, когда ее нет, у него как раз есть все — и дети, и деньги. Не так уж плохо для одного щелчка зажигалкой «Зиппо», ты не считаешь?

— Но как он все это провернул?

— Думаю, установил там у нее в спальне что-то хитрое, — ответил Рейган, — зная, что мы начнем подозревать дочерей. А таблоиды вчера этими историями он накормил специально.

Детектив Бианчи порылась в своем портфеле и извлекла две яркие газеты. В обеих на первой полосе крупные фотографии Терезы.

— Ты действительно думаешь, что он позволит, чтобы его тринадцатилетняя приемная дочь отправилась за решетку?

— А почему нет? Во-первых, он считает, что мы даже не будем начинать против Терезы расследование. Мне кажется, он уверен, что мы закроем дело и не станем обвинять в правонарушении ребенка. А во-вторых, если даже ее упекут за решетку, и ей придется провести всю жизнь в психушке, так ведь она же все равно не родная, а приемная.

— Знаешь, Флорио производит на меня впечатление крутого, но не монстра.

— Карла, разве мало мы с тобой видели монстров, которые выглядели как совершенно обычные люди? — Рейган взял у нее газеты и внимательно просмотрел заголовки, которые представляли собой различные вариации на тему «Тереза Флорио заживо сожгла свою приемную мать», а затем вытер рот носовым платком. — Неужели ты допускаешь, что эта тринадцатилетняя девочка намеренно сожгла свою маму?

— Нет, — неохотно отозвалась Бианчи. — Но я смогла бы поверить в случайность, в несчастный случай, дикую выходку, которая вышла из-под контроля. Может быть, она не знала, что ее мать так нагрузилась. Ведь у нее уже была пара заходов. Весьма похожих. Не говоря уже о поджоге новенького «мерса».

— Точно. — Рейган вытащил пачку «Кэмела» и предложил ей сигарету, но она отрицательно покачала головой. — Что может быть для него лучшей дымовой завесой? — спросил он, затягиваясь. — Смотри: у него две дочери. Одна в полном порядке, другая чокнутая. Он убивает жену и подставляет чокнутую. Карла, разве это не логично? Я так не считаю, и ты тоже.

—

Флорио не живет с женой почти три года.

— Оу-Джей Симпсон[4] тоже не жил с Николь два года. А потом ее нашли убитой.

— Но Симпсона оправдали.

Эл Рейган вскинул глаза.

— Лучше не напоминай.

Они оба знали, что бригада криминалистов из лаборатории работала очень интенсивно, но никакой особенной надежды найти какие-то свидетельства, которые можно было бы представить в суде, больше не было. И даже если эти свидетельства найдутся, недавняя история с Оу-Джей Симпсоном наглядно показала, как легко команда адвокатов-краснобаев может развалить дело.

— Он говорит, что любил жену.

— Ага, выплакал по ней все глаза. Разве не заметно?

— Он и в самом деле слишком уж спокоен.

— Вот именно. Только как оценивать это спокойствие. А вдруг он просто бессердечный негодяй?

— Может быть, у него что-то не в порядке с психикой? Все-таки воевал во Вьетнаме, — размышляла она, пытаясь подобраться к этой непроницаемой личности. — Представляешь, самостоятельно бросить наркотики. Это же какую надо иметь силу воли.

— А может быть, он не переставал их принимать, откуда тебе это известно? Может быть, он и сейчас под балдой, потому и напялил темные очки.

— Кончай ты со своей сигаретой, — поторопила она.

Крытый портик был единственным местом в здании, где разрешалось курить. Рейган сделал несколько жадных затяжек и загасил окурок в пепельнице. Они прошли назад по коридору и задержались у двери комнаты дознаний. Наконец дверь отворилась, и адвокат Филиппи пригласил их войти.

Детектив Бианчи сразу заметила перемены в облике Флорио. Под глазами залегли тени, резче обозначились линии вокруг рта. Может быть, действительно от усталости? Он то и дело прикасался к красному ожогу на скуле — видно, весьма болезненному.

Она устроилась за столом напротив Флорио и снова включила диктофон.

— Мистер Флорио, я предлагаю нам еще раз. Позвольте вашим дочерям побеседовать с доктором Хелен Брансепет. Вы уже приняли решение?

Детектив Бианчи была настолько уверена в отказе, что оторопела, когда он кивнул.

— Да. Я согласен.

— Спасибо, — сказала она, не выказывая торжества. — Когда они могли бы с ней встретиться? Четверг после полудня не слишком рано?

— В четверг после полудня? Приемлемо.

— Только беседа должна будет происходить в доме мистера Флорио, — поспешно вмешался Филиппи. — Он настаивает на своем и моем присутствии. Мы бы также хотели пригласить своего психиатра.

Бианчи откинулась на спинку стула.

— Но это уже будет не беседа, а симпозиум. При всем уважении к вашим желаниям я бы хотела, чтобы доктору Брансепет было позволено поговорить с вашими дочерьми наедине, лично, в течение не более сорока минут с каждой. Беседы будут проходить в вашем доме, и вы можете находиться в это время там, но не в той же комнате. Я уверяю вас, мистер Флорио, что для ваших дочерей это будет гораздо менее болезненно, чем групповая встреча.