Авантюры студиозуса Вырвича
Шрифт:
Сине-серые тучи разошлись, будто их растолкал кто-то любопытный, чтобы посмотреть, что делается на земле. Тяжелое осеннее солнце подсветило сцену человеческих комедий, трагедий и фарсов, которую поливают кровью и моют слезами.
— Вы как хотите, ваши мости, но я дальше никуда не двинусь, пока не посмотрю настоящего дракона! — заявил пан Гервасий, даже ноздри раздувая от азарта. — Пусть хоть весь мир в тартарары — а посмотрю!
И было понятно, что пана не переубедить. Даже Лёдник только сжал зубы и прошипел что-то неодобрительное. А Прантиш глянул на насмешливое личико Полонеи, она же — пан Полоний Бжестовский,
Ну и побыть на городском фэсте, после ночлегов в чистом поле поспать на кровати — хорошая приманка!
Лёдник сверился по картам и заявил, что никакой Дракощин на них не обозначен, а есть в паре верст отсюда маленькое местечко со скромным названием Земблица. Не иначе, теперь переназваное в честь чуда-юда. Естественно, всю дорогу пан Гервасий бубнил о драконах — водяных, воздушных да подземных, а также об американском змее Цукане, сплошь обросшем перьями, а на голове у него грива, как у коня.
Дракощин, бывший Земблица, был похож на игрушечный городок, какие рисуют на тарелках. Острые шпили храмов, кованые балкончики домов, толстые стены с подъемным мостом. А как чистенько! Прантиш таких местечек в жизни не видал. Метельщики да фонарщики здесь явно не голодали и создали мощные цеха. Город был украшен, как огромный зал для балов. Разноцветные ленты, гирлянды из искусственных цветов. И повсюду — изображения дракона. На флажках, на вывесках, на рубахах и шляпах (одну такую, зеленую, с имитацией чешуи, Американец сразу же купил себе). Броши и серьги в виде драконов (на это добро тоскливо посматривала Полонея, которая вынужденно вела себя по-мужски, а значит, не скупала женские безделушки), бумажные драконы, коих можно запускать в воздух на веревочках, свечи, отлитые в виде драконов, драконы фарфоровые, драконы сахарные, драконы из теста. Когда Вырвич присмотрелся, заметил, что на всех изображениях крылатый змей был пронзен мечом.
— Потому что иначе — грех! — чинно заявил торговец воздушными чудищами, на спине которого тоже был нарисован меч с эфесом в виде геральдической лилии. — Епископ объясняет: мы не дракона почитаем, а неизбежную победу над ним! — И перешел к торжественному громкому рассказу, адресованному всем потенциальным покупателям: — Помните все, наш несчастный город страдает под властью свирепого чудища, посланного нам за наши грехи, и мы вынуждены терпеливо ждать избавления, когда избранник милостию Божией убьет творение тьмы! А чтобы это произошло быстрее, на память о славном Дракощине купите, уважаемые, воздушного змия! Всего десять грошей!
Камни мостовой блестели, как вымытые с мылом. На каждом углу лютнисты да шарманщики распевали героические песни о битвах с участием дракона, в которых фигурировал непобедимый рыцарь с месяцем во лбу, а также страшные баллады о преступлениях дракона. Эти же страшилки можно было почитать на больших цветных плакатах, развешанных по стенам: чудище требует в жертву самую красивую девушку местечка, подгребает под себя кучи золота и украшений, перекусывает зубами мост, глотает карету вместе с людьми, которые беспомощно высовываются в окна и
— Даўным-даўно тое было:
Кругом зямлі мора лягло.
А ў моры тым тай жыў люты Цмок,
Штодня збіраў з людзей аброк.
Пан Агалинский сыпанул лирнику-земляку в шапку, что лежала на мостовой, денег. И певец, не прерывая пения, как-то слишком ловко для слепого подтянул к себе шапку ногой.
Вырвич заметил, что рядом с изображениями дракона все время встречается изображение красивого юноши с золотыми волосами, который гордо вздымает меч с эфесом в виде лилии, а на лбу воина нарисован почему-то перевернутый молодой месяц, рогами вверх, как челн. Прантиш решил, что это местная трактовка святого Михаила либо иного драконоборца, святого Юрия.
Между тем пестрая толпа двинула по запруженным улочкам в центр города, туда, где возвышался шпиль самого высокого храма.
— Сейчас голос подаст! Кормежка у него! — кричали люди, толкаясь, и лезли едва не под копыта лошадей. Вырвич и его спутники все-таки въехали на площадь с огромным готическим костелом из красного кирпича и белокаменной ратушей.
— Ти-хо! — заорал кто-то, и толпа умолкла, как поле перед грозой. Прантиш затаился, ожидая какого-то мошенничества, но в глубине души так хотелось настоящего чуда! И вдруг.
Нет, это было не мошенничество. Откуда-то из-под земли послышался рык живого существа, голос древнего ужаса, нечеловеческого одиночества и жажды. Завизжала женщина, заплакал ребенок, зафыркали кони. Глаза людей загорелись смесью страха и любопытства.
— Я должен посмотреть на это страшилище! — аж застонал Американец. Расспросы обнадежили: хотя узреть дракона стоит немалых денег, но это возможно. Только нужно занять очередь в магистрате. И через пару дней... Правда, дракона показывают только через специальные окошки в дверях подземелья, но историй о нем сторожа расскажут!
Зато никакие деньги не помогли снять приличные помещения хоть в каком гостевом доме. Только невероятная сумма в двадцать талеров и напористость пана Агалинского обеспечили странникам одну комнатку на всех под самой крышей отеля «Под золотой курицей». Конечно, ради этого из комнаты отселили в какой-то чулан менее денежных гостей.
Отель состоял из четырех этажей, причем было заметно, что верхние достроены совсем недавно, спешно — ясно, что из-за притока любопытствующих. Вообще, во всем городе шло строительство, то там, то тут виднелись леса, дома сияли свежими красками.
Нужно ли уточнять, что изображения дракона, меча с эфесом в виде лилии и юноши с месяцем во лбу украшали все комнаты отеля «Под золотой курицей», и даже ночные вазы.
Из харчевни на первом этаже поползли соблазнительные запахи. Пан Агалинский растолкал пеструю публику, продираясь к столу, который вызволил тоже очень просто, выбросив из-за него двух мелких мещан, по одежде — то ли писцов, то ли судебных канцеляристов.
— Верещаки и пива!
Верещака — это было самое модное блюдо, придуманное поваром Августа Саса по фамилии Верещака. Здесь, судя по заказам посетителей, ее умели готовить неплохо.