Аварийный взлёт
Шрифт:
Проснулся он в семь утра. Спал всего-ничего, а чувствовал себя совершенно бодрым. И — голодным. Сходил в соседнее здание в столовую и плотно позавтракал. В восемь утра провел внутреннюю планерку. В девять началась общая планерка, Сергей обратил внимание, что клавиши с надписью «Огородов» и «Малафеева», которые всегда загорались, когда директор и его зам подключались к селекторному совещанию, на сей раз были выключены.
После селекторного совещания Дергачев позвонил Казику, но тот не ответил. Набрал номер отеля и узнал: Казик спешно исчез, причем даже на завтрак не спустился. Позвонил Огородову, однако и он трубку не взял. Набрал номер приемной,
Покинув директорский кабинет, Дергачев буквально столкнулся в приемной с Малафеевой. Она явно откуда-то приехала (легкое пальто нараспашку, изящная сумочка на плече, большой портфель в руке) и вид имела весьма озабоченный.
— Здравствуйте, — проявил вежливость Дергачев.
— Здравствуйте, — машинально отреагировала Малафеева и устремилась в свой кабинет.
— Екатерина Александровна, вас хотел видеть Валерий Леонидович! — воззвала к исчезающей за дверью спине секретарша.
Ответом ей был лишь кивок головой.
— Как-то нервно сегодня день начинается, — озадаченно пробормотала секретарша.
Сергей вышел в коридор и вновь позвонил Казику. И снова в ответ — тишина. И тут он сам занервничал.
Куда так срочно исчез Казик?
Как там Ольга, которой сейчас явно плохо, хотя врачи и сказали, что будет жить, поскольку ее вовремя в больницу привезли?
И что будет, если Ольге начнут звонить родители, но не дозвонятся, потому как телефон у нее изъяли полицейские, да и не смогла бы она по нему ответить? Ведь изведутся же! Сергей только один раз видел этих родителей, но нисколько не сомневался: перепугаются и совершенно изведутся! Он представил, что вот так вдруг внезапно «исчезла» бы его собственная дочь, которая только вчера его обрадовала перспективой стать дедушкой, и буквально бегом ринулся на второй этаж — в конференц-зал, оккупированный московской бригадой.
Однако дверь в комнату, где сидел полковник, ему преградил молодой человек со словами:
— Туда нельзя, идет совещание.
— А Казик, такой круглый, вихрастый… эксперт ваш, там?
— Там, — очень серьезно ответил молодой человек, все же усмехнувшись одними глазами.
И Сергей, подтянув себе из угла ближайший стул, сел ждать.
ГЛАВА 25
— …Да, Аркадий Михайлович, судя по всему, Марадинский, как говорят в подобных случаях, просто оказался не в то время не в том месте, — предположил полковник Купревич. — Мы пробили все, что с ним связано, начиная с момента, когда он появился на этот свет, и не нашли ничего существенного, чтобы его отправить на тот свет. А потому встает вопрос: почему убили в аэропорту?
— И напрашивается, Олег Романович, очевидный ответ: потому, что надо было подставить именно аэропорт, — сделал вывод Казик.
— Аэропорт — это всего лишь место для взлета-посадки самолетов, — заметил Купревич. — Как работа изменится? Тем более, что это не московский аэропорт, ему в Губернске конкурентов нет.
— Но есть люди… которые связаны с аэропортом, и подставить захотели их. И вряд ли это уборщица,
— Да, пожалуй, — кивнул полковник. — Так замахнуться можно только на самых главных. Но… это мы ведь тоже рассматривали, правда, несколько по остаточному принципу, на Марадинском сосредоточились, однако все равно ничего любопытного не вырисовывалось. Ну а кто самый главный? Конечно, новый директор. Но у него есть смягчающее обстоятельство — именно то, что он новый. Опять же, если таким образом кто-то решил спихнуть с кресла Огородова, то слишком глупо. Кого в кресло вместо него посадят, будет решать «АвиаАльянс», и не факт, что это будет человек, который нужен.
— А если, извините, напакостить хотели именно «АвиаАльянсу»?
— Бросьте! — отмахнулся Купревич. — «АвиаАльянс» — мощная компания. Для нее подобный удар по аэропорту в Губернске… все равно, что у главы этой компании рукав пиджака оторвать. Пиджак, конечно, жалко, однако пиджак отнюдь не последний.
— А может, директорское кресло нужно Малафеевой? — предположил Казик.
— Зачем? Мы навели о ней справки. У нее очень прочные позиции в «АвиаАльянсе», и она хочет в Москву вернуться, где, кстати, ее семья. Думаю, ее сюда откомандировали временно, так сказать, за Огородовым присмотреть. Не нужен ей здешний аэропорт.
— Есть еще человек, которому кресло директора не нужно, но который сам может оказаться ненужным в собственном кресле. Я имею в виду Юрия Александровича Лавронина. Опять же, вот ведь на кого пальцем показывать, так это на него. Лавронин все-таки главный по безопасности.
— Это правда, — согласился Купревич. — Но с чего вдруг? Он здесь давно работает, вес имеет огромный, связи широчайшие, Огородов за него обеими руками держится. Кому могло понадобиться его подставлять? Ну не Дергачеву же?..
Тут полковник совершенно явственно задумался. Получалось, если нацелились на Лавронина, то нацелиться мог только Дергачев. Ну а кто еще, ведь столько лет Лавронин всех устраивал?
— Я не думаю, что это Дергачев, — покачал головой Казик.
— Потому, что он — человек Лавронина? — хмыкнул полковник.
— Нет. Потому, что убийство Марадинского и покушение на Егорову — это связанные вещи. Я в этом глубоко убежден. И вы, Олег Романович, думаю, тоже.
— Есть основания так считать, — несколько туманно заметил Купревич.
— Дергачев никак не мог бы организовать покушение на Егорову.
— Почему? — Прозвучало это с искренним удивлением.
— Потому, что он либо величайший артист, либо он слишком сильно обеспокоен ситуацией с Егоровой. Ну это же видно, — с неким укором произнес Аркадий Михайлович. — И вообще как-то нелогично. Именно Дергачев заволновался, отчего Егорова не реагирует на звонки, спешно поехал к ней домой, принялся ее спасать… А зачем, если хотел ее смерти?
— Может, он и не стал бы суетиться, если бы не Кондакова…
— А Кондакова особо и не волновалась. Ждала, когда Егорова ее позовет спуститься на ужин. Могла бы и дальше ждать. Да мало ли что могла? Но ведь врач сказал: очень вовремя привезли. А это только благодаря Дергачеву. И сумку Егоровой с пятном крови кто принес? Дергачев. А ведь мог и не приносить, Егорова в полицию обращаться не собиралась. И вообще, вы же мне досье давали, — Казик постучал пальцем по крышке закрытого ноутбука, — нет никаких оснований подозревать Сергея Геннадьевича в большой гадости против Юрия Александровича. Напротив, у них самые тесные отношения и никаких поводов для конфликтов.