Авеню Анри-Мартен, 101

Дефорж Режин

Когда, наконец, все улеглись, Леа и Лоран, прижавшись друг к другу, уселись на каменный приступок камина. Леа была счастлива. Она гладила его по усам, груди, отметив про себя, как он окреп. Указательным пальцем она провела по морщинкам около глаз.

— Ты постарел.

— Ты тоже. Но стала еще красивее. Сейчас ты похожа на настоящую даму. Даже Тавернье признал это.

Несколько часов подряд они рассказывали друг другу о том, что пережили после их последней встречи.

Скрываясь от людей Леюоссана, Адриан и

Лоран были вынуждены покинуть Тулузу и скрываться в Лимузене, ночуя на чердаках или в овчарнях домов, где жили участники Сопротивления или сочувствующие. Подполье в этом районе возглавлял некий Рауль, бывший учитель, коммунист, скрывавшийся с февраля 1941 года. За ним охотились люди комиссара Комба и гестапо. Через два месяца такой бродячей жизни Адриан решил тайно вернуться в Бордо, поскольку считал, что там он будет полезней, чем в лесах. Лоран же остался, чтобы обучать молодежь военному делу. Они нападали на мэрии и службы сбора налогов, чтобы раздобыть необходимые им продовольственные карточки, печати, незаполненные удостоверения личности и деньги.

— Эта война превратила меня в бандита с большой дороги!

Однако он не был коммунистом, и очень скоро между ним и партийными руководителями подполья произошел глубокий раскол. Он все чаще думал о том, чтобы вернуться в Тулузу, оттуда попытаться перебраться в Лондон, а затем в Северную Африку, чтобы сражаться. Но тут он узнал об аресте Камиллы и о том, что ее поместили в форт «А». В тот же вечер он расстался с партизанами Лимузена и вернулся в Тулузу, где установил контакты со своими товарищами по подполью. Они устроили ему встречу с Большим Клеманом.

— Поручитель папы?! — воскликнула Леа.

— Да, он самый, — подтвердил Лоран. Большой Клеман стал шефом военной и гражданской подпольных организаций Бордо и области, что очень удивило Лорана, поскольку в 40-м тот не скрывал своих симпатий к правительству Виши. Но среди участников Сопротивления Большой Клеман был не единственным, кто в свое время доверял маршалу Петену. В Тулузе Лорану передали, что в кафе «Бертран» он встретит Дэвида, который в августе 42-го с парашютом был выброшен англичанами возле Шатору. Лоран должен представиться ему под именем Люциус. Дэвид уже извещен о его скором приезде по радио из Лондона. Встреча назначена на завтра.

Леа показала ему письмо Камиллы. Лоран читал с волнением, и девушка с удивлением обнаружила, что не испытывает ни малейшей ревности. Она рассказала о своей встрече с Отто Крамером и его обещаниях. Правда, Леа не упомянула о возвращении Матиаса и том, что тот рассказал ей о своих новых знакомствах. Она лишь сообщила Лорану, что Камилла теперь находится в лагере Мериньяк.

— Завтра день посещений, и я пойду к ней. Если хочешь, напиши, я передам твое письмо.

— Нет, не нужно, это очень опасно.

— И, тем не менее, напиши: если я увижу, что за нами следят, я оставлю письмо у себя. Сейчас я схожу за бумагой и чернилами.

Когда она вернулась, он сидел за столом.

Она нежно положила руку ему на плечо.

— Не переживай.

Он

поднял глаза, обнял ее и прижался головой к ее животу. Они надолго замерли.

Наконец Леа высвободилась.

— Руфь приготовила тебе постель в папиной комнате. Надеюсь, что будет не очень холодно, она положила две грелки. В котором часу ты встанешь?

— Не слишком рано. Встреча назначена на три часа пополудни.

— Тогда спи спокойно. До завтра, — сказала она, обнимая его, как сестра.

— Леа… Леа, здесь никого нет… Не бойся… Это всего лишь плохой сон…

Лоран вскочил с постели, разбуженный криками и стонами, доносившимися из комнаты молодой женщины. Он поспешил туда. Во власти своего обычного кошмара, вся в слезах, Леа сидела на кровати, отбиваясь от человека, убитого ею в Орлеане. По странности судьбы, у него теперь был компаньон: Мазуи, истязатель Сары; он медленно приближался к Леа, таща за собой наполненную нечистотами ванну, кишащую змеями…

Леа проснулась вся в холодном поту и в мягком свете лампы увидела лицо склонившегося над ней Лорана.

— Прошу тебя, иди ко мне, мне страшно!..

Как только он прижал ее к себе, она мгновенно уснула, как ребенок.

Леа убедила Лорана не спускаться вниз — там он мог столкнуться с Файяром или его женой. На самом деле она просто боялась ревнивой проницательности Матиаса. У нее были для этого основания. Накануне молодой человек из скромности исчез сразу после того, как отнес вещи Леа в ее комнату, и с тех пор не появлялся.

Когда она вошла на кухню, он был здесь и болтал с гувернанткой, заканчивающей свой завтрак. Леа обняла Руфь.

— Ты прекрасно выглядишь, — заметил Матиас. — У тебя отдохнувший вид, несмотря на то, что ты так поздно легла.

Она сразу насторожилась.

— Я ложусь тогда, когда мне нравится.

— Не сердись, я сказал просто так.

Леа немного успокоилась.

— Я очень плохо спала, всю ночь меня преследовал ужасный кошмар.

— Сегодня вечером я приготовлю тебе липовый настой, — сказала Руфь.

— Ты же знаешь, что липа меня раздражает; даже когда я была маленькой…

— Да, да, я перепугала с Франсуазой. Ты любишь апельсиновый цвет. Хочешь, я заварю его?

— Нет, спасибо, я сделаю сама.

— На плите есть немного кофе.

— Спасибо, Руфь.

Продолжая разговаривать, она отрезала кусок от большой черствой буханки и, наколов его на вилку, начала поджаривать, держа над углями в камине.

— Хочешь кусочек? — спросила она у Матиаса.

— Нет, спасибо, я уже позавтракал. Я принес тебе масла.

— Но это же твой паек за целый месяц!

— Не беспокойся, я знаю, как раздобыть еще.

Сидя напротив Леа, он смотрел, как она ест.

Внезапно Леа помрачнела.

— Что с тобой?

— Я думаю о Камилле — мне нечего принести ей, кроме варенья и одежды.

— Я подумал об этом и приготовил для нее целую корзину угощений.

— Масло?

— Масло, сахар, печенье, колбаса, паштет и даже мыло.