Авеню Анри-Мартен, 101
Шрифт:
— Хорошо, отменяй, — ответил Аристид.
— Сегодня вечером я должна была вернуться в Монтийяк. Мне нужно позвонить, а то они будут волноваться. А еще мне необходимо встретиться с другом, с которым мы должны были вернуться в Лангон.
— У вас нет времени. Кто-нибудь позвонит с почты вашей семье. Что же до вашего друга, то он это переживет. Один из наших будет идти за вами до бульвара Вердон и подождет там, чтобы обеспечить вашу безопасность. Вы зададите Большому Клеману один
Несколько минут Леа сосредоточенно думала, не слушая то, что он говорит.
— Абсурд, — сказала она наконец. — Если я спрошу это у Большого Клемана, который, как вы говорите, слишком много болтает, то сразу станет ясно, что я вам помогаю, и я окажусь под подозрением. Кроме того, если побег Камиллы удастся, то до конца войны она будет вынуждена скрываться, а это, учитывая ее состояние, нежелательно ни для самой Камиллы, ни для ее сына.
— Да, это верно, — сказал Аристид. — Что же вы предлагаете?
— Я встречусь с ним от своего имени и буду умолять помочь Камилле из соображений гуманности.
— Но он знает, что вы связаны с Сопротивлением, потому что вы уже передавали ему документы, — сказал Дэвид.
— Я уже подумала об этом. Я буду изображать ветреную девушку, которая совершенно не понимает важности того, что делает.
Аристид недолго раздумывал над этим предложением. Ему нравилось здравомыслие Леа.
— Думаю, что она права. Дэвид, скажи Мотыге, чтобы потихоньку шел за ней, когда она выйдет. Экзюперанс, вам не нужно возвращаться сюда, это было бы слишком опасно.
Дэвид вышел из комнаты.
— Со мной будет все в порядке, — заверила Леа.
— Не знаю, должен ли я позволять тебе подвергать себя такому риску ради меня, — сказал Лоран.
— Это не ради тебя, а ради Камиллы.
Странно, но она говорила искренне и прекрасно отдавала себе отчет в том, что со времени их драматического бегства по заполненным беженцами дорогам не переставала чувствовать ответственность за судьбу молодой женщины.
Лоран молча прижал ее к себе.
Вошел Дэвид.
— Мотыга ждет ее на улице. Если у Большого Клемана что-нибудь пойдет не так, то, выходя, наденьте вместо своей шапочки этот платок. Мотыга поймет и будет готов вмешаться. Он будет идти за вами, пока вы не подадите ему сигнал, что все в порядке и вы в безопасности. Вам нужно будет вот так сложить пальцы и поднести их ко рту. Вы все поняли?
— Ну, конечно же, это не так сложно.
— Завтра после полудня я буду ждать вас в «Регенте» на площади Гамбелта.
В комнату вошел хозяин кафе.
— Все в порядке, она может идти.
Леа кивнула им и вышла. Когда она проходила мимо хозяина,
— Не обижайтесь, малышка, но я тоже, подчиняюсь инструкциям.
Вместо ответа Леа одарила его своей самой чарующей улыбкой.
Был уже очень поздний вечер; в окнах домов и магазинов погасли огни, хотя из-под дверей пробивался слабый свет. Уличные фонари не горели. Холодно, сыро… К счастью, бульвар Верден находился не так далеко от набережной Шартон.
Возле дома № 34 стояло много автомобилей, в подъезд входили элегантно одетые люди. Леа колебалась. Может быть, сейчас не самое лучшее время для встречи с Большим Клеманом?
А, будь что будет. Раз уж она здесь, то нужно войти. Она позвонила.
— Это вы, милая моя!..
Леа подняла голову и сразу узнала его. Он тоже ее узнал.
— Что вы хотели?
— Мне нужно с вами поговорить.
— Вы пришли не вовремя, я жду друзей, приходите завтра.
— Нет, это вопрос жизни и смерти, — сказала она, мелодраматически напрягая голос, — только вы можете мне помочь.
Большой Клеман удовлетворенно улыбнулся.
— Поверьте, мадемуазель, для меня большое удовольствие помочь такой очаровательной особе, как вы, но момент выбран вами очень неудачно.
— Прошу вас, я лишь вкратце расскажу, о чем речь.
— Хорошо, пройдите в мой кабинет. Дорогая, — сказал он подошедшей к ним молодой женщине, — я отлучусь на несколько минут, прими наших гостей.
Он пропустил ее в кабинет, который был уже знаком Леа. Она начала убеждать Большого Клемана, кокетничать и взывать к жалости…
В конце беседы он заявил, что персона, о которой она так тепло отзывается, скоро будет освобождена.
— Не скоро — немедленно!
— Как вы спешите! Послушать вас, так можно подумать, что немцы только и ждут моих приказов, чтобы освободить своих узников!
— Я уверена, что вы можете это сделать.
— Приходите завтра, в четыре, я сообщу вам, как обстоят дела, — сказал он, вставая.
В прихожей довольно высокий человек снимал при помощи служанки пальто.
— Дядя Люк!
— Леа! Что ты здесь делаешь? Я считал, что ты в Париже, у тетушек.
— Я приехала просить у месье Большого Клемана помочь мне освободить Камиллу из лагеря Мериньяк.
— Вы знакомы с этой девушкой? — спросил Большой Клеман у дяди Люка.
— Это дочь моего брата Пьера, скончавшегося в прошлом году. Мадам д’Аржила — одна из ее подруг. Они живут вместе, после того как исчез муж этой женщины. Я хорошо ее знаю. Это достойная женщина. Если вы можете что-нибудь для нее сделать, то я буду вам очень признателен.