Август 1937-го с Возвращения Короля
Шрифт:
Далее, как следовало из копии полицейской сводки, попавшей Дайтону на стол, "разгоряченные рабочие, вооружившись различными предметами, главным образом, выломанными из деревьев палками и камнями из мостовой, двинулись по двум улицам в квартал Дэрга, традиционно населяемый выходцами из Дунланда..."
По дороге они били и оскорбляли прохожих, зазевавшихся у них на пути, и крушили витрины магазинов...
В самом же квартале, Хольстердэл, начался форменный погром. Рабочие врывались в лавки, чьи владельцы имели явно дунландские фамилии, в жилые дома, в Собор Дунландской Унитарной Церкви (как впрочем, и в Церковь Единого Творца, которая стояла напротив), разбивали окна, уничтожали и портили имущество, ну и, конечно, избивали жителей. Прибывшие на место полицейские силы не смогли локализовать беспорядки - к тому моменту квартал уже представлял собой поле хаотического
Подобие порядка удалось навести, лишь перебросив к месту событий пару гренадерских рот с бронеавтомобилями и саперными бульдозерами, да пустив по улицам два драгунских эскадрона 43-й кавбригады. К тому времени там уже появились наскоро, но с подозрительным знанием дела сооруженные баррикады, а оружейные магазины были взломаны и ограблены до последнего патрона, - дунландцы искренне считали все случившееся провокацией властей, и приготовились держаться насмерть, благо многим было не привыкать... Баррикады эти пришлось разгребать и кое-где даже взрывать. В некоторых местах противодействие военным оказалось таким ожесточенным, что солдаты вынуждены были применять гранаты и огнеметы. Всего к полудню, когда удалось наладить нечто вроде переговоров между полицией с одной стороны, и дунландскими священниками и профсоюзными активистами, - с другой, стало известно о дюжине убитых, более чем двух сотнях тяжело раненых, и огромном количестве народа с травмами малой и средней тяжести. Ущерб исчислялся сотнями тысяч золотых арэйгинов, сгорело с десяток домов, по-прежнему поступали данные о раненых, обожженных, придавленных в развалинах, изнасилованных женщинах...
Дайтону все это казалось дурным сном. Все это уже было, и не однократно - на улицах Карсонсдэрри, Ватерсби, Шовена... Но тогда хоть было ясно, хоть и весьма условно, кто кого бьет - и за что!
Одно можно было утверждать точно, - террористы добились своего. Над провинцией явственно навис позорный, тягучий, как деревенская сметана, липкий страх...
– Такого не попомню со времен службы на Заречных Территориях, - устало вздохнул Нейл Гартлинг, вернувшись в Штаб дивизии для отчета. Он, как частенько бывало, не удержался, и повел своих гренадер в первых рядах, одев, как и прочие, стальную каску и взяв в руки "бобби", прикладом которого отгреб не один участник беспорядков. В результате правая сторона лица полковника представляла собой практический сплошной фиолетово-бордовый синяк, а чтобы зашить порез от осколка стекла на правой щеке, пришлось сбрить один бакенбард, отчего полковник приобрел невероятное сходство с драчливым уличным котом.
Гартлинг провел на "Территориях" в общей сложности семнадцать лет, c первого года аннексии - большинство офицеров столько бы там просто-напросто не выжили. Там и впрямь не редкость стычки на древних улицах Аннариота, когда в гренадер летели пущенные исподтишка пули вместе с градом камней и бутылок с зажигательной смесью, взрывы на рынках и людных улицах и перестрелки в пойменных камышах... Если бы не он, погасить сегодняшние беспорядки быстро вряд ли удалось бы. Однако это же заставляло Дайтона задуматься, - какова же была сила, толкнувшая сугубо мирных, лояльных граждан на кровавое безумство? Одно дело, - озлобленные, нищие и отчаявшиеся (будем смотреть правде в глаза, хотя бы мысленно) шааны из Заречной провинции, которые ценят жизнь на вес куска черствой лепешки, - а совсем другое, рабочие из традиционно консервативной части страны, привыкшие к благости и законности...
– Это все, Нэйл? Продолжения не будет?
– негромко спросил тогда Дайтон, с ужасом думая, как будет отчитываться по событиям сам. За такое по головке не гладят...
Гартлинг только печально пожал плечами. И так было понятно, что ситуация постепенно выходит из под контроля...
К удивлению Дайтона, прогноз не подтвердился. В городе наступила тишина. Казалось, - жители были пристыжены недавними событиями. А Гаудкрафт вместо положенного нагоняя (разгромленный
Вечером в тот же день пришли очередные плохие новости...
Хутор "Клены" лежал в предгорьях к юго-востоку от Мглистого, примерно в четырнадцати милях от Старого Перевала. Фермер Брэди Хуггинс, нордлинг из нордлингов, был рачительным хозяином и преуспевающим дельцом, одним из многих крепких мужичков, на которых и держалось благосостояние Королевства. В его попечении было обширное хозяйство: восемь дюжин дойных коров, не считая телят и нескольких бычков, большая пасека и весьма современное производство - маслобойня, сыроварня, медогонка. На хуторе, помимо самого Хуггинса, его супруги и двух дочерей, проживали батраки - семеро крепких парней-техников и подручных, и одиннадцать молодых, но опытных и сноровистых доярок. Причем жили они не в каком-нибудь рабочем бараке, как на многих латифундиях, а в нескольких уютных и комфортабельных домиках с водопроводом, электричеством и кухнями. Имелся на хуторе даже свой танцевальный клуб, где размещался самый большой в округе граммофон! На танцы по субботам съезжалась молодежь не только из соседних деревень, но даже иногда из Дэрга. Хуггинс смотрел на развлечения работников спокойно, - зато ребята и девчата весь сезон не отлучались с фермы...
Когда пришла весть о пожаре на авиазаводе, Хуггинс, не теряя времени, затребовал себе охрану. Человек он был деловой, и без труда добился через связи в губернской ратуше того, что ему на постой совершено безвозмездно, для охраны хозяйства и дома выделили целую драгунскую алу...
Вдобавок, он поручил своему бурмистру, отставному гвардейскому капралу Натану Хэрли, выдать всем работникам мужеского пола старые винтовки с сельского склада ландвера, где их всегда было больше, чем желающих носить оружие. Теперь в свободное от работы время каждый из работников должен был нести караульную службу. Понимая важность момента, батраки не протестовали, хотя и ворчали из-за новых, притом, бесплатных, обязанностей.
13 августа полуала драгунского полка 43-й кавбригады под командованием урядника Пасси Стволяйнена вошла в хутор и разместилась в заботливо выделенном бурмистром флигеле. Драгуны расседлали и накормили лошадей и отправились подкрепиться в клуб, где им накрыли ужин работницы. Стволяйнен выделил дозоры, расставил часовых, и обозначил личному составу задачи...
Что доподлинно произошло в "Кленах" 15 августа вечером, стало известно строго ограниченному количеству людей. Широкая публика не ведала всех подробностей еще много лет, - а RSS по своему всегдашнему обыкновению не спешило ими делиться... Группа следователей во главе с Найльзом Эйрхартом имела один единственный источник, проливающий свет на страшную действительность - младшую дочь фермера Хуггинса, двенадцатилетнюю Эйшу Хуггинс.
Единственную выжившую.
Девочка, конечно, не могла рассказать много. Она осталась жива только по одной причине - потому что немедленно спряталась, едва услышала первый выстрел. Так учил все семейство отец, а слово Брэди для домочадцев было законом... Спрятались бы и другие, - но Творец не отвел им на то достаточно времени.
Брэди в тот день отсутствовал на ферме. Он уехал с утра пораньше в Дэрг, забрать на вокзале новые доильные аппараты, прибывшие с завода в Торфельде. Из-за событий в губернской столице он наткнулся на запертые ворота вокзального терминала, аппаратов не получил, и сильно задержался... За старшего остался верный бурмистр, который, впрочем, в тот день решил расслабиться и почти не вмешивался в ход обычной каждодневной работы. Стволяйнен же провел день в хлопотах по обеспечению безопасности, - объезжал окрестности вместе с частью солдат. На исходе дня он сильно подустал, и мечтал только об одном, - по укоренившейся на родном северном острове привычке опрокинуть стаканчик-другой, и забыться сном...
Вечером решено было устроить пирушку в честь гостей - работницы и дочери хозяина приготовили праздничную программу: угощенья, небольшой концерт и припасенные новые пластинки модной джазовой команды. Парни-работники, свыкшиеся с ролью единственных на ферме мужчин, смотрели на затею косо, но терпели. На вечер все строили планы... Солдатам не терпелось поближе узнать многочисленных работниц, Стволяйнену - напиться вдоволь, чего он не делал уже две недели, обитатели же хутора делились на две партии: девушки предвкушали амурные приключения, а парни жаждали набить морды наглецам-драгунам...