Август 1937-го с Возвращения Короля
Шрифт:
Строят так, будто год жить тут собираются, право слово, а не воевать...
В 3.30 Дайтон, как и планировал, начал брифинг со своими подчиненными. Все они провели бессонную ночь, и пришли в его палатку в полном военном облачении, - стоун-камуфляже, горных ботинках, куртках, застегнутых от холодного ветра на все пуговицы, многие, как Хармлин и Гартлинг, - с оружием. Хармлину явно не терпелось спуститься обратно в пещеры, и только знал себе, что поспешно отвечал на все вопросы, - да, он по-прежнему рассчитывает найти тоннель, да, его бойцы сейчас внизу и в полной боеготовности, да, сир...
Гартлинг только что принял свежие пополнения и отправил домой раненых с убитыми. Выглядел он не блестяще, - напряжение последних суток сказывалось
Обсуждение было коротким. Офицеры были слишком опытны, чтобы не понять план до мелочей еще по ходу подготовки к нему, и уточнялись лишь мелкие частности. Единственным непредвиденным моментом брифинга стал звонкий щелчок затвора фотокамеры в руках Вероники, оборвавший Дайтона на полуслове, и запечатлевший его в позе завоевателя, распростертой дланью указывающего в ущелье (Дайтон жестикулировал, описывая безопасные маршруты прохода десантных баллонов к крепости)...
– Итак, по местам, господа, - закончил Дайтон, глянув на часы. Все быстренько отдали честь и разошлись, только Мэт Громли задержался и подошел к нему.
– Сир, разрешите доложить. Я только что выходил на связь со штабом, общался с капитаном RSS ... неким Эйрхартом, сир.
– Да, Мэт, я знаю его...
– протянул Дайтон, - и чего на этот раз приключилось?
– Сир, - Мэт слегка мялся, но потом уверено покачал головой, - Хреновые дела, сир. Помните майора Роджера Лэмли, он командует взводом особого назначения, горные парашютисты?
– Конечно...
– кивнул генерал, уже вставая и двигаясь к КНП, - Он еще как будто не вышел на связь после учений?
– Да, сир. Вот сейчас собственно и стало понятно, сир, почему он не вышел... Довожу до вашего сведенья, сир, он найден мертвым в Мирквуде, он и все его люди. Их убили, сир, всех до одного, и всех холодным оружием. Примерно с пяток дней назад, сир...
Дайтон не знал, как на это реагировать. Места для тоски и горечи от потери старого однополчанина, не самого приятного, но близко знакомого человека, у него в душе сейчас не было... Но в голове пронеслось, - а те ли это люди, что устроили два теракта?! А если...
Впрочем, к черту все это. Ответ на этот и другие вопросы - там, на этой чертовой скале. И еще до зори он его получит, не будь он Мечибор Дайтон...
... Штурмовики вылетели с аэродрома, сделали несколько кругов над ним, набирая высоту, и достигнув пяти тысяч футов, перешли на горизонтальный полет, выровняв триммеры так, чтобы поддерживать стабильные высоту и скорость. Ведущий пилот, плотный мужчина тридцати шести лет, не был ветераном сражений, но свое дело знал как нельзя лучше - машина слушалась его руки, как хорошо выезженный жеребец, и он вполне ощущал все вибрации и пульсации тяжелой машины из стали и дюрали, через легкие касания штурвала, педалей и даже сквозь бронеспинку. Это был отличный самолет, лучший, из каких доводилось ему пилотировать, - двухблочный, двухмоторный моноплан, с полностью металлической обшивкой и опереньем, всю заднюю часть которого составляла сложная механизация - закрылки и элероны, триммеры и щелевые воздушные тормоза. Два двигателя воздушного охлаждения "Мэтьюз-Прадд" мощностью в 1540 лошадиных сил, с автоматическими нагнетателями "Аркенстон-Мотроз", через четырехлопастные двенадцатифутовые винты переменного шага сообщали изящно-агрессивной машине скорость
Зато боевых бомб он сбросил очень много. И сейчас Пилот нес к цели две тысячефунтовые бетонобойные бомбы на внешней крыльевой подвеске, абсолютно уверенный в том, что не промажет.
Сбросить бетонобойные бомбы в пикировании - что может быть проще?! Тем более что противник явно не имеет даже зачаточного ПВО, и можно будет сделать несколько заходов, дабы оценить цель и выбрать хорошее, "вкусное" место для удара...
Звено, которое он вел аккуратным клином, состояло из таких же, как и у него, истребителей-бомбардировщиков F\A-38. Следом, на чуть большей высоте шли менее шустрые B-23M3, и уж совсем высоко - тройка B-111, которые сегодня боевых бомб не несли, но должны были подвесить осветительные "фонари" и сделать фотоснимки мишени сразу после удара.
На границе гор пилот легким движением штурвала, продублированным гидроусилителем, заставил самолет задрать нос до 35 градусов, набирая высоту до десяти тысяч. Несмотря на то, что его звено заметно сбросило скорость, Пилот заметил в зеркальце заднего обзора, что B-23 отстали еще сильнее - видимо, и они сейчас надбавили газу, забираясь повыше... С таким грузом и массой, - немудрено... Пилоту нравилась его легкая "ласточка", которая несла нагрузку без натуги, и он в который раз подумал, что никогда бы не стал летать на драндулете вроде B-20 или B-23, хоть тем и платят, надо признать, побольше. Не потому больше, что они чем-то лучше, а потому - что у них летных часов выходит как грязи! Если бы его F\A гоняли каждый вылет на шестьсот миль в один конец, он бы тоже ел с серебра, будто лендлорд. Пилот не был лендлордом. Он не был даже просто дворянином, происходя из семьи книготорговцев среднего достатка, и стал Пилотом благодаря отменному здоровью и вовремя оконченной дорогой частной школе, на которую его родители копили много лет...
Когда облака оказались почти на тысячу футов ниже днища его самолета, Пилот вручную сменил положение нагнетателя, слегка убавил газ и выровнял машину короткой серией движений рук и ступней. Его звено, ведущее звено авиакрыла лучшей гвардейской горной дивизии, повторила его маневр как помноженное в двенадцать раз отражение в зеркале.
– До цели минута полета, - коротко сообщил он, с удовольствием наблюдая, как звено перестраивается, из клина уступом вправо, в ровную цепочку с ним во главе, - Курс прежний, высота - "10". Строй держим, работаем по моей команде.
Самолеты шли ровно, не дергаясь и не выполняя контрзенитных маневров - даже на учениях так на цель не заходят. Но Пилот был спокоен. Это было его Небо, и сейчас никто в радиусе тысяч миль не мог ему угрожать... Он вел машину вперед по прямой, рассчитывая курс не только по компасу, но и глядя на пики Мглистого через остекленный вырез под ногами, в обтекателе кабины... В этот момент прямо по курсу (не подвели навыки и приборы!) впереди вспыхнул яркий огонь, сначала один, затем второй... Баллоны-корректировщики, значит, уже подвесили над целью ярко-красные маркеры-осветители на парашютах. Пилот еще раз сверился с радиокомпасом, глянул зачем-то на восток, на восходящее далеко-далеко зарево солнца, которого даже с такой высоты еще не было видно, и мягко потянул на себя рычаг переключения тяги.