Август 1937-го с Возвращения Короля
Шрифт:
Запах смерти пропитал этих всадников, смерть они взяли и с собой в седла...
Глава одиннадцатая.
...Бууух-та-да-дам!
– очередной тяжелый бронебойный снаряд калибра восемь дюймов с грохотом рухнул на Аальдровен с небес, поднимая густое облако пыли, каменного крошева, и дыма от хелленита. С небольшой паузой последовало еще три таких же глухих удара, заставляющих вздрогнуть скалы даже тут, на расстоянии почти трех миль.
– Кучно стреляют, - удовлетворенно прошептал Дайтон, вглядываясь в окуляры стереотрубы, и пытаясь сквозь пылевую завесу понять, пробили ли снаряды толстый свод цитадели, или нет. Железнодорожная артиллерия и впрямь не подкачала, - поезд береговой охраны, оказией случившийся в Беорене по пути на регулярное техобслуживание в Подгорном, оказался весьма кстати. Его пушки доставали на четырнадцать миль, и постройки цитадели довольно быстро окончательно превратились в руины, а ребята Штыревича продолжали неторопливо перемещать координаты
Уже рассветало, но Дайтон решил на этот раз не торопиться - гномы заняли исходные, гренадеры и горные стрелки - залегли между камней вокруг ущелья, и он старался максимально плотно использовать паузу для возможно лучшей огневой подготовки.
– "Скипетр", я "Кондор-первый", как поняли? Прием, - искаженный атмосферными разрядами голос Шуберта из динамика радиотелефона звучал взволнованно, но деловито - "Скипетр", "тушки" на подходе, заходят на цель. Как поняли? Прием.
Это значило, что две летающие батареи уже миновали все четыре ущелья, по которым должны были пройти до Аальдровена, и сейчас набирают высоту и стабилизируются перед сближением и атакой. Дайтон криво ухмыльнулся.
Дирижабли - плохие штурмовики. Для штурмовки им надо снижаться, что превращает их в отличную мишень для всякой стреляющей сволочи, поэтому все что они могут на этом поприще, - поддержать десант и выкосить пулеметами слабо вооруженного противника, не имеющего даже зачаточного ПВО. Но в роли штурмовых орудий крупных калибров неуклюжие "исполины" неожиданно приобрели славу и даже популярность...
Дайтон уже видал один раз их боевую работу. Тогда всего одна "батарея", на подвеске которой вместо обитаемой гондолы была закреплена 48-и зарядная ракетная установка залпового огня, калибра двенадцать дюймов, одним-единственным залпом (правда, втрое превышающим по массе бортовой залп новейшего сверхлинкора) превратила харадский двенадцатипушечный полевой форт в распаханную черную кучу мусора, дурно воняющую взрывчаткой и горелым мясом. Нужда в них, да и возможность для применения находилась на войне редко. Нижняя часть обшивки этих баллонов была вынужденно изготовлена из тончайшего металла и не окрашивалась, чтобы избежать возгорания от выхлопа стартующих ракет. Кроме того, их нельзя было заполнять обычным газом, требовался специальный, совершенно негорючий, который стоил довольно дорого. Однако каждый раз, когда они выходили на сцену, результат был ошеломляющий. К тому же, летающие батареи работали очень зрелищно, поднимая моральный дух своим войскам.
Сейчас к Аальдровену подгоняли две батареи. И пусть ракет нового калибра, шестнадцать дюймов, на всех не хватило, и каждая батарея несла по половине боекомплекта из старых двухсотфунтовых, он заранее представлял, что сейчас станет с противником...
И ему остро не хотелось меняться с ним местами.
Тактика летающих батарей была довольно-таки проста и бесхитростна. Они действовали, как правило, - ночью либо в сумерках, чтобы малой высоте не стать легкой мишенью для пушек и истребителей врага, подходили на максимальную эффективную дистанцию, ложились по ветру, и наводя ракеты всем корпусом огромной машины, ждали, когда "младший партнер" ударной группы, - осветительный баллон "Файрфлай", включит все свои две дюжины мощнейших прожекторов и подсветит цель. Всего на пару минут - только, чтобы пилоты успели выровнять машины стабилизирующими двигателями и сверить выполненную по приборам наводку визуально. Затем следовал приказ командира эскадры на открытие огня...
– Вас понял, "Кондор-первый". Начинайте атаку... пусть работают, по возможности, быстро. Дайтон дал знак штабистам и сам одел поданную Петером стальную каску с глухим кожаным подшлемником. Согласно инструкции - ведь КНП располагался всего в трех милях от цели...
– "Скипетр", вас понял, начинаем атаку...
– сосредоточенно пробормотал Шуберт, и переключился на частоту обоих дирижаблей.
Начальник штаба поспешно информировал всех офицеров, приготовившихся к штурму о скором воздушном ударе - и в темноте ущелья сотни бойцов сводной боевой группы еще надежнее прятались серди скал, затыкали уши, украдкой поглядывая на небо...
Начало атаки ознаменовал "грингорт", который с заглушенным двигателем бесшумно зашел с безопасной высоты на цитадель и в пике поспешно сбросил пару ориентирно-маркерных бомб. Сразу же сработал и "светлячок" - черное небо прорезал яркий луч двадцати четырех прожекторов во многие миллионы свечей, и уперся в черные бесформенные руины...
Удар "батарей", как его не жди - всегда дело эффектное и внезапно-жуткое. Экипажи батарей не скупясь выпускали тяжелые, как винные бочонки, реактивные
Погас свет. И батареи, и "светлячок" заложили широкие развороты и ушли с линии огня.
Авиация сказала самое громкое слово, какое могла.
Вперед вновь пошли солдаты...
Дайтон мало чего видел в темноте, находясь на КНП, однако информация, десятками ручейков стекаясь сюда на радиоузел и полевую телефонную станцию, позволяла ему наблюдать картину боя во всех подробностях через отчеты шифровальной группы и офицеров оперативной части.
В 4.15 ударные группы вышли на подступы периметра, и начали подготовку к восхождению. Приготовления осложнились тем, что цитадель представляла собой бесформенные развалины, и некоторое время не удавалось надежно закрепить кошки на вершине. К 4.47 последняя группа рапортовала о окончании работ, и в течении еще получаса стрелки подымались по стенам, закрепляясь костылями по пути. 4.12 - гномы Хармлина, не встречая сопротивления, вышли к подземному озеру, на глубине девяноста футов под крепостью. По дороге обезвредили семь больших мин-ловушек и несколько десятков малых "противопальцевых" фугасов.
5.10 Уже рассветало, и на цитадели закрепились бойцы четырех горнострелковых отделений, общей численностью тридцать два человека. Восхождение начали полторы сотни гренадер полковника Гартлинга.
5.17 Гномы вышли на уровень замкового арсенала, порохового погреба и кладовой. Сопротивления по-прежнему не встречали. Для дальнейшего продвижения был организован разбор завалов. Найден труп, сильно поврежденный взрывом бомбы.
5.21 Гренадеры провели охват и прочесывание уцелевших помещений цитадели и внешних замковых сооружений. В некоторых случаях применяли фугасы для предварительной расчистки завалов. Бойцы группы "Крона-третья" наткнулись на сооруженный противником камнемет, который, впрочем, подорвался с сильным запаздыванием и обошлось без жертв. Найденный гномами в подвальных помещениях труп был опознан по личному жетону, как рядовой первого класса Лэсли Лерой, боец 2-го горнострелкового полка. Он был в числе четверых стрелков, поднявшихся позавчера одним из первых на цитадель. Причиной смерти, судя по всему, стал удар кинжалом в область сердца, а повреждения от взрывов носили уже посмертный характер.
5.37 передовая штурмовая группа во главе с майором Хармлином вышла к Юго-Восточному батарейному бастиону, где подверглась обстрелу, и вынуждена была отступить. Расчищенный к тому времени проход не позволял перебросить подкрепления с должной оперативностью, - Хармлин явно поспешил.
5.45 Гренадеры и горные стрелки заняли руины Северного батарейного бастиона и Северной наблюдательной башни. С наблюдательной башни решено вести мортирный огонь по Ю.-В. Батарейному бастиону. Гномы расширяют проход с арсенала к бастиону, подтягивают огнеметный взвод. 6.00 После артподготовки (4 минуты, две горные мортиры калибра три дюйма, расход кугелей - 48 шт.) предпринят штурм Юго-Восточного бастиона, силами саперных частей (со стороны подземных коммуникаций, по винтовым лестницам) и гренадерских (с "козырька" развалин Ю.-в. наблюдательной башни, по тросовой системе) ударных групп. Мортирный огонь оказался неэффективен - большая часть кугелей не залетели за "козырек", взрываясь на его краю. Применение ранцевых и фугасных огнеметов, напротив, дало значительные результаты - в течении ближайших минут огонь противника ослаб, и в ожесточенной рукопашной с ним было покончено. Полковник Гартлинг доложил об уничтожении полудюжины диверсантов, то же количество со странной оговоркой ("не все они профессионалы; некоторые - явные самоубийцы"), назвал майор Хармлин.
6.15 Со стороны Западного батарейного бастиона, казалось, уже зачищенного и проверенного, неожиданно послышались выстрелы. Огонь, из мортир и ручных пулеметов, был открыт по группам, занимающим внутреннюю часть цитадели и бастионы, на которые открывалась прямая видимость. В течение трех минут убиты и ранены четырнадцать человек, - главным образом из числа горных стрелков, накрытых беглым мортирным огнем. Соотношение раненых и убитых - девять к трем. Силы гренадер и саперов в срочном порядке переброшены с Юго-Восточного бастиона к Западному, за который разгорается ожесточенный бой. Ситуация осложняется сильными разрушениями этой части крепости, не позволяющими выйти быстро вплотную к противнику, и дающими ему возможность безнаказанно вести навесной мортирный огонь. Ответный огонь вслепую особых результатов не дает. Майор Хармлин подтверждает, что подземная часть бастиона обрушена, и изолирована от остальной крепости.