Август и великая империя
Шрифт:
В последних словах Модестов несомненно намекает на труды Этторе Пайса о Сицилии и древней Италии. Итальянский ученый задумал написать обширный труд по общим заглавием «Storia d’Italia dal tempi piu antichi alia fine delie guerre puniche», из которого пока вышло 6 обширных томов. Первый из них содержит разбор этнологических отношений Сицилии и Нижней Италии, а также рассмотрение греческой колонизации этих областей до начала V в.; два следующих посвящены критике традиции римской истории с древнейших времен до прихода в Италию Пирра; два содержат разбор источников мифического и царского периодов римской истории, а последний, недавно (в 1918 г.) вышедший, содержит историко-эпиграфическо-юридические изыскания относительно периода от пунических войн до Августа.
Основным положением Моммзена является утверждение, что древнейшие анналисты (вроде Фабия Пиктора) оставили рассказы, которыми впоследствии воспользовался Диодор, или Дионисий. Он утверждает, что древнейшие данные были впоследствии фальсифицированы такими писателями, как Ликиний Макр и Валерий Антиат. Наконец, он руководится взглядом, что традиционные основные черты конституционной истории заслуживают полного доверия и что рассказы римской истории имели прочное основание в актах, хранившихся в Регии на римском Форуме.
Пайс энергично выступает против этих положений. Он отмечает, что официальная история римской конституции по большей части известна нам как раз из тех
638
Р ais Е. Storia della Sizilia е della Magna Graecie. 1894; S toria di Roma. Vol. 1–2. 1898–1899; Storia critica di Roma durante, i primi cinque secoli. 1913; Dalle Guerre Paniche a Cesare Augusto: Indagini storico — epigraphiche — giuridiche. Roma, 1918; Ancient Legends of Roman History. New York, 1905; Ancient Italy. 1904. — См.: Хвостов В. M. Новый труд по критике римской традиции. М., 1902. (из 20-го вып. «Записок Моск. Ун-та по юрид. фак.).
Фабий Пиктор, древнейший римский анналист, стбит не более современника Цицерона, Ликиния Макра. Если последний для прославления своего рода изобретал события, в которых участвовали представители плебейского рода Ликиниев, то и Фабий не менее повинен в тенденциозном восхвалении своего патрицианского рода. Напомним рассказ о гибели трехсот Фабиев в битве при Кремере, в которой они погибли, подобно Леониду с его тремястами спартиатов при Фермопилах. Ликиний и Валерий Антиат переносят в пятое столетие до Р. X. политическую борьбу и государственный строй их времени, а Фабий Пиктор «приписывает псевдоцарю Сервию Туллию политическую конституцию и число триб, существовавшие во время самого анналиста». Моммзен, излагая в строгой последовательности развитие римской конституции, не был в состоянии освободиться от свойственного юристам метода абстрагирования и писал «без должного внимания к исторической гибкости, могущественным влияниям окружающей среды и развитию аналогичных положений в других странах. В оппозиции к его методу и старанию реконструировать древнейшую конституцию римского народа стоит вся история этого народа — история очень недавняя во всех ее проявлениях и возбуждающая сомнения во всем, что предшествует V в. В оппозиции к Моммзену стоит и ясное свидетельство Полибия, утверждающего, что ему почти ничего не известно о частных и публичных учреждениях древних римлян». [639] Пайс отрицает, чтобы фасты могли служить «скелетом», как выражается Моммзен, римской истории, потому что они, даже допуская их подлинность, могли дать лишь сухой каталог имен магистратов. Но беда еще в том, что Капитолийские фасты, вырезанные, по свидетельству самого Моммзена, в эпоху Августа, принадлежат, как думает Пайс, к памятникам одной категории с теми elogia, которыми Август украсил римский Форум. Подобно им, они — результат ученых изысканий современников Вар-рона, Цицерона и Корнелия Непота.
639
Pais Е. Ancient Legends of Roman History. 1905. P. 4–5.
Рассмотрение фрагментов древнейших анналистов — Фабия Пиктора, Катона Старшего и Кальпурния Пизона — также приводит Пайса к безотрадному выводу: все их рассказы о начале римской истории имеют определенно не римский характер. Греки были первыми повествователями о судьбах Рима. Дионисий Галикарнасский приводит длинный список сицилийских писателей, излагающих италийские события. Энний и Невий, придавшие традиционный вид римской истории и оказавшие могущественное влияние на всех последующих авторов, были эллинизированные оски. Влияние эллинистической греческой историографии и исторического греческого эпоса сказалось на всех изображениях событий древней римской истории; только более или менее близким знакомством с литературой, моралью и политическими трактатами эллинов можно объяснить «преждевременную зрелость» римских государственных учреждений: их «мудрость» не что иное, как результат перенесения в историю политических и социальных взглядов греческих ученых и мыслителей. Драмы Плавта и стихи Луцилия заимствованы с греческого. Национальный эпос Энния и Невия, так же как анналы Фабия, являются латинскими вариациями на греческие темы; Гракхи, реформаторы социального строя, стоят в зависимости от греческих источников: Панетий и Поседоний были учителями римлян. Подобно тому как в Греции начиная от Геродота бесконечное число ученых изучали топографию и памятники-документы, которые во все времена и во всех странах образуют самые низкие источники национальной истории, точно так же и в Риме домА, общественные здания, статуи, местности, религиозные рассказы давали повод к возникновению ряда сказаний, переносимых в историю.
Вполне понятно, что такой крайний скептицизм итальянского ученого приводит его к полному разрушению римской традиции. Он утверждает, что она вся фальсифицирована, и признает выдуманным все, что возвеличивает римлян и унижает их врагов. Сходство с каким-либо событием греческой истории является для Пайса ясным признаком подложности римского события. Особенно широко применяет Пайс теорию дублетов: если в разное время в истории Рима встречаются сходные события и одинаковые имена, то древнейшие события и лица, по его мнению, выдуманы впоследствии по образцу позднейших. Наконец, характерно для Пайса и стремление истолковать разных лиц римской истории как богов, превратившихся в людей благодаря смешению мифов и истории; например Тарквиний, на его взгляд, был первоначально богом Тарпейской скалы, а рассказ о Кориолане — своеобразная переделка мифа о Марсе. [640] В связи с общим своим скептическим направлением Пайс отрицает, между прочим, подлинность рассказа о законодательстве XII таблиц, считая его дублетом, придуманным по образцу публикации Кн. Флавия. [641] Но и он признает некоторые традиционные факты, например владычество этрусков в Лации. [642]
640
В таком отношении к традиции с Паисом можно сопоставить книгу А. Ф. Энмана «Легенда о римских царях» (СПб., 1897; ранее печаталась в «Журн. междунар, права*). В ней автор обнаруживает огромную эрудицию, касается массы интереснейших вопросов, но признает
641
Такое же скептическое отношение к вопросу о XII таблицах высказывает французский ученый Lambert (La question d’authehticite des XII tables, 1902; L’histoire traditionelle des XII tables, 1903) и немецкий ученый Sigwart (Klio, 1906); см. также: Appleton. Le testament romain: La methode du droit et l’autenticit6 des XII tables (Extrait augment^ de la «Revue generate du droit». 1902–1903). Paris, 1903.
642
К вопросу о происхождении Рима и о составе его древнейшего населения см.: Binder J. Die Piebs: Studien zur r-omischen Rechtsgeschichte. Leipzig, 1909; Merlin A. L'Aventin dans Гап-tiquite // Bibliotheque des Ecoles fran^aises d’Athenes et de Rome. 1906. Fasc. 97; Катаров E. Г. 1) О царской власти в древнем Риме. Воронеж, 1910 (оттиск из «Филол. зап.» за 1910 г.); 2) Новейшие течения в вопросе о возникновении города Рима и их критика // Журн. междунар, права. 1911; Riddeway W. Whe were the Romans//Proceedings of Brit. Academy. V;Box Taylor L. Local cults in Etruria // Papers and monographies of the American Academia in Rome. Vol. 2. Rome, 1923.
По вопросу об этрусках до последнего времени достигнуто сравнительно немного. [643] После того как К. Отфрид Мюллер [644] написал свой блестящий очерк (Die Etrusker. Bd 1–2, 1828, переизданы В. Декке, 1877), раскопки постоянно продолжались, и их религию, искусство и социальные условия мы знаем теперь довольно подробно. Гробницы этрусков были описаны Деннисом в «Cities and Cemeteries of Etruria» (1883), искусство их было изучено Герардом [645] и Марта, [646] а некоторые стороны их цивилизации были исследованы Декке. [647] Все же их происхождение и родственное отношение к другим народностям остается под сомнением, и язык до сих пор не поддается переводу. Некоторые из слов были, по-видимому, правильно истолкованы Корссеном, [648] но все в целом осталось по-прежнему. Если бы нашли недостающий ключ к их языку, то он, без сомнения, дал бы весьма ценные результаты для древнейшей истории Италии. [649]
643
См.: БекштремА. 1) Исследования в области этрускологии. Вып. I–II. СПб., 1907–1908; 2) Аграмский ритуал // Гермес. 1907; 3) Настоящее и прошлое этрускологии, ее успехи и задачи // Зап. классич. отд-ния Рус. археолог, об-ва. 1908. Т. 5. —За время войны вышли новые работы по этрускологии, например: Grunwedel. Tusca, 1916, но с ними мы пока не знакомы.
644
Dilthey К. Otfried Miiller. 1898.
645
Gerhard. Die etruskische Spiegel (1843, 1868, 1884); Griechische und Etruskische Trinkschalen (1843); Etruskische und Kampanische Vasenbilder. 1843 etc.
646
Martha J. L’art etrusque, 1889, и L’archeologie etrusque.
647
Deekke W. Etruskische Forschungen. H. 1–6. 1875–1883.
648
Korsenn W. Ueber die Sprache der Etrusker: 2 Bd. 1874–1885; Her big. Die etruskische Leinwandrolle der Agramer Nationalmuseum//Abh. d. Bayer. Akad. 1911. XXV, 14; Poulsen F. Etruscan tomb paintings, their subjects and significance. Oxford, 1922.
649
О первоначальных обитателях Европы, в частности Италии, см.: D’ArboisdeJubainville: 2 vol. 1889–1894; Dottin. Les anciens peuples de 1’Europe. 1916; Cuno. Vorgeschichte Roms: 2 Bd.: (1878–1888); Pauli. Die Veneter. 1891; Модестов В. И. Венеты//Журн. междунар, права. 1906. № 2, 3; Deekke W. Die Falisker. 1888; Модестов В. И. Фалиски// Журн. междунар. права. 1895. № 5; Pinza// Bull. Communale. 1898; Beloch. Companion. 2 Aufl. 1890; cp. также: Dechelette. Manuel d’archcologie prehistorique, celtiquenet gallo-romaine. 1912–1914. — В последнее время H. Я. Марр находит в языке этрусков родство с языком басков и языками Малой Азии и Кавказа.
Влияние физических условий страны на историю народа основательно было изучено Ниссеном (Italische Landeskunde. Bd 1–2, 1883–1902): как историки Греции до Курциуса почти ничего не знали о физическом строении Балканского полуострова, так Нибур, Швеглер и даже Моммзен обращали мало внимания на арену, на которой разыгрывались их драмы. Изучение Ниссеном гор, рек, берегов, естественных богатств и климата Италии дало совершенно новый фон для изображения и понимания развивавшихся там исторических событий.
Против Моммзена было выдвигаемо и то обвинение, что он не обсуждал достоинства своих источников, критический анализ которых был начат Ниссеном, чье изучение четвертой и пятой декад Ливия рассматривало сочинения и личность историка с чрезвычайной основательностью. [650] Его результаты, которые были менее отрицательны, чем это обычно принимают, подверглись ожесточенным нападкам Петера, утверждавшего, что труд Ливия является скорее призывом к патриотизму и доблести, чем серьезным историческим изложением. Выводы Ниссена были во всяком случае подтверждены Ничем, «Romische Annalistik» (1873) которого отмечает эпоху в изучении источников римской истории.
650
Berlin, 1863.
Нич опирается на сделанное Ниссеном в 1865 г. наблюдение, что там, где Ливий пользуется Полибием, он пользуется им буквально, лишь иногда поправляя его стилистически. А если это так, то мы можем предположить, что таким же путем пользовался Ливий и своими римскими предшественниками. Поэтому, думает Нич, современный историк, пользуясь указаниями античных писателей о характере труда того или другого римского анналиста, может разложить всего Ливия на первоисточники, до нас не дошедшие. Исследование Нича вызвало появление массы работ (преимущественно в Германии), в которых ученые пытались восстановить текст древнейших историков Рима, но так как часто им приходилось руководствоваться слишком субъективными посылками, то многие из этих работ скорее запутывают вопрос, чем разрешают его.