Август, в который никто не придет
Шрифт:
– Голос?
– Да, каждый вечер в половине десятого, один и тот же голос, одна и та же фраза, – завтра все кончится… голос… в таком отчаянии, с таким надрывом… этажом ниже, под нами…
– И тогда вы начали составлять карту города?
– Ну… собственно, карта уже была у меня в голове, я уже достаточно изучил город за двадцать пять лет, и даже сам удивился, как легко все получилось, город вырисовывался слой за слоем, уровень за уровнем…
– Уровень?
– Да, я насчитал их семь… Уровень богатейших парков и дворцов. Потом уровень роскошных особняков. Потом уровень зажиточных апартаментов, ну типа
– Не все?
– Ну да… было какое-то ощущение, что есть еще какие-то слои города, вот, например, мне доводилось видеть силуэт рыцаря или очертания женщины в старинном платье, знаете, такие пышные носили, прямоугольные…
– …это называется, когда украла телевизор и незаметно пытаешься пройти мимо кассы…
– Украла, простите, что?
– Телевизор.
– Что, простите?
– Телеви… вы не знаете, что это такое?
– Простите… нет…
– Ну да, современному поколению это все уже каменный век, у вас сейчас айподы, айфоны…
– Простите, не понимаю.
– Как же так, вы…
– …а-а-а, вы, наверное, оттуда?
– Откуда – оттуда?
– Ну, кроме тех, кто были когда-то, тут попадаются и те, кто еще только будет когда-то, в свое время… они еще такие книжечки маленькие все время с собой носят, читают, только страницы не перелистывают, там сами как-то страницы меняются, и картинки двигаются… Я видел, один так шел через дорогу…
– Машина сбила?
– Вы тоже это видели?
– Так что тут видеть, оно постоянно так…
– Постоянно? И власти… ничего не делают? Не запретят?
– Что запретят?
– Книжечки эти… или повозки…
– Ну, знаете… это все равно как от средневековья от какого-нибудь требовать, чтобы людей на кострах не сжигали…
– Да с чего вы вообще это взяли, а? Кому ни скажешь про среденевековье, сразу начинается про людей на кострах… да там такие вещи раз в три от силы случаются, когда какого-нибудь мерзавца казнят, один по пьяни жену с маленьким ребенком топором зарубил, что его, по головке погладить нужно было?
– Вы так хорошо разбираетесь в средневековье?
– Ну, когда видишь мириады мириад слоев города, рано или поздно начинаешь разбираться во всем… Знаете, однажды я видел на улице нечисть какую-то… вот так иду по аллее, и что-то бросается мне под ноги, насекомое какое-то, мерзость какая-то, но великовата для насекомого… и только потом спохватываюсь, что в это время вокруг меня как будто волны были, а значит, гадость эта была не здесь, не сейчас, а миллионы лет назад… Или вот еще, я видел улитку размером с человека, ну, почти… знаете, поразительная картина… вот так вот площадь, на ней дома из кусочков, из кусочков, призрачные такие… кусочек того уровня, кусочек этого… и по той же площади улитка ползет, почти с человека ростом, морду свою бородатую из домика высовывает… И мимо дама идет в платье, вот как вы сказали, с телом визиря… А напротив человек стоит, одет так по-дурацки, ну вот как вы сейчас одеты… Ой, из-звините… И книжечку свою, которую вы читаете все, вперед выставил, как будто показать
– Ну, не показать… так сказать… запечатлеть этот образ… в ваши времена он бы с мольбертом стоял, кистью по холсту водил, а в наши времена вот, книжечку вперед выставил, и у него в книжечке картинка появилась, дама с улиткой на площади… только там не отобразится такое, там на картинке пустая площадь будет и кусочки домов от его эпохи… и все… А он на что-то надеется, снимает, ну вот такой же чокнутый, как вы… Ой, из-звините…
– Да, я все понимаю… сколько ни заставлял себя не видеть, не замечать… не получалось… Было однажды, званый вечер, и я знаю, что если я на этом вечере себя достойно покажу, будет мне повышение… Ага, как бы не так… Дернул меня черт заметить, там, на лестнице над обеденным залом, женщина стоит почему-то в брюках… а сзади грязный такой мужлан подкрадывается, с костяным ножом, сам в шкурах, волосья нечесаные… и я при всем честном народе на мужлана бросаюсь, ты что делаешь, тварь ты эдакая…
– Я уже догадываюсь, что было дальше…
– …все верно, повышения я так и не увидел… а этот в патлах разделывал тушу какого-то зверя… когда-то давным-давно…
– И все-таки если вы снова и снова смотрели туда, куда не следует, значит, что-то тянуло вас туда… не давало покоя…
– Вы верно подметили… девушка…
– …та, в брюках?
– Да нет… девушка из низов, из трущоб… я видел её каждую пятницу вечером, когда заходил домой, поднимался на крыльцо, а её в это время убивали в переулке… каждый раз один и тот же человек с кинжалом, он вырезал ей сердце…
– А полиция?
– Как вы догадываетесь, полиции в этот момент там не было…
– А что писали газеты?
– Наши газеты пишут только то, что происходит в нашем мире, то, что творится в двух шагах, но на другом уровне, никого не волнует.
– Кроме вас…
– …верно, кроме меня. Но как вы понимаете, я ничего не мог поделать… Только смотреть на это снова и снова изо дня в день… Каждый вечер…
– А потом вы открыли у себя способность…
– Знаете, я бы не назвал это способностью… Это есть у всех, все в детстве видят что-то такое, только кто-то приучается не замечать, а кто-то наоборот, замечает все больше…
– То есть, хотите сказать, я тоже смогу, как вы?
– Ну, я бы так не сказал, это надо тренироваться подолгу… с детства… знаете, вот я даже точно не могу сказать, в какой момент у меня получилось подвинуть чашку, которая стояла на столе у королевы…
– У королевы?
– Да…
– И вам за это ничего не…
– …знаете, это было настолько дико, настолько безумно… что никто и не задумался, что я сделал…
– То есть, вы могли безнаказанно проникать в королевские покои, и…
– …отнюдь. То есть, конечно, мог бы, только… только после этого я стал бы изгоем, если бы это раскрылось… меня бы не приняли ни в одном из миров, я стал бы… вне времени и пространства… и дело здесь не в краже из королевского дворца, а в том, что я нарушил что-то гораздо более важное…
– И, тем не менее, вы собирались нарушить… хотя и понимали, что вас ждет?
– Верно. Понимал… д и другие люди намекали, домашние за ужином вскользь упоминали границы, которые нельзя преступать, правила, которые нельзя нарушать…