Авиация и Время 2016 № 02 (152)
Шрифт:
В приемнике пошла сводка новостей «Голоса Америки». Одно сообщение просто ошеломило: «Мятеж на военном корабле «Сторожевой»! Сам текст прозвучал, примерно, так: «На советском военном корабле «Сторожевой», находившемся в Центральной Балтике, вспыхнул мятеж части экипажа. Корабль шел в Анголу, а у поднявших мятеж моряков из-за этого откладывалось увольнение со службы, с чем они были категорически не согласны. Мятежники, захватив корабль, направились в Швецию, но вскоре прилетел военный самолет и обстрелял «Сторожевой». Мятеж был подавлен, виновные предстали перед военным судом и были расстреляны».
Честно говоря, сообщение выглядело настолько сенсационным, что поверить в его правдивость было трудно. Возникли вопросы: «А какой тип самолета?
Уйдя «на гражданку», попытался прояснить историю со «Сторожевым» у своих флотских знакомых. Однако никто ничего не знал, а сам корабль как ни в чем не бывало время от времени мелькал на голубых экранах и в печатных СМИ. В результате начало складываться убеждение, что громкий скандал — ничто иное, как очередная «утка» западных журналистов.Но вот грянула Перестройка с ее гласностью, и оказалось, что мятеж на «Сторожевом» действительно был, хотя реальные события развивались отнюдь не так, как сообщил «Голос Америки»...
8 ноября 1975 г. большой противолодочный корабль (ВПК) «Сторожевой» находился в Риге, на р.Даугава, после участия в праздничном военно-морском параде в честь очередной годовщины Октябрьской революции. Вечером небольшая часть экипажа во главе с заместителем командира по политической части капитаном 3-го ранга В.М. Саблиным захватила корабль, изолировав остальную команду и арестовав командира корабля. После этого ВПК покинул общий строй и направился в Рижский залив. Саблин считал, что руководство СССР отступило от коммунистических идеалов, а потому он намеревался направиться в Ленинград, где собирался выступить по радио с программным заявлением и призывом к новой революции. В эфир открытым текстом полетела радиограмма: «Всем! Всем! Всем! На ВПК «Сторожевой» поднято знамя грядущей коммунистической революции!». Похожую радиограмму Саблин отправил даже в адрес Политбюро ЦК КПСС.
В Москве не на шутку всполошились. Там почему-то были уверены, что корабль идет в Швецию, о чем Саблин абсолютно не помышлял. Ближе к полуночи на Балтику пришел приказ: «Остановить взбунтовавшийся корабль. При продолжении плавания обстрелять или разбомбить и потопить!».
В силу разных причин в погоню за «Сторожевым» смогли отправиться лишь пограничные сторожевые корабли (ПСКР). Понимая недостаточность этих сил, высшее командование решило бросить авиацию против мятежного ВПК. Первым делом вспомнили о Дальней авиации, воздушные корабли которой могли нести противокорабельные крылатые ракеты, способные отправить на дно даже авианосец. Однако командующий ДА генерал-полковник В.В. Решетников усиленно старался избежать выполнения его подчиненными столь щекотливого задания. Он вспоминает, что, получив приказ потопить «Сторожевой» ракетным ударом, «кое-как отвинтился от этой задачи, поскольку «операция» грозила не столько гибелью корабля и его, как потом оказалось, ничем не провинившейся команды, сколько, почти с абсолютной вероятностью, поражением любой другой плавучей махины, коими наполнена Балтика, не исключая, конечно, и какого-нибудь пассажирского лайнера, да еще, чего доброго, иностранной принадлежности.
Над морем — еще предутренний мрак и очень низкое небо. Где искать этот призрак? Целеуказания нет, и никто его не даст. Даже морские пограничники потеряли корабль и не знают, где он. А время идет, и цель уходит все дальше.
Я чувствую, как нервничает главком (Главный маршал авиации П.С. Кутахов.— Авт.), поминутно набирая мой номер. Все мои толкования насчет того, что пуск ракеты по недостоверной засветке, даже с минимальной дальности около ста километров, неминуемо приведет к катастрофическим и крупноскандальным последствиям, только раздражали его. Он и сам понимает, во что обошлась бы моя безоглядная команда, если бы ракеты,
Над ними висит министр обороны А.А. Гречко и в предчувствии назревающего мирового позора, если корабль вдруг войдет в шведские территориальные воды, нетерпеливо требует одного: «Немедленно утопить». Обстановка накалилась до предела. О средствах речь не шла — сгодилось бы любое.
Для оперативных консультаций к нашему главкому приставлен начальник штаба Дальней авиации Милонов. После каждого разговора со мной главком вопрошает его: «Он правильно говорит?». Милонов подтверждает мои аргументы и объясняет, почему.
Там же, рядом с министром, взволнованно галсируетвоенно-морской главком Г. С. Гэршков. Он упорно убеждает министра, что для удара по кораблю самые лучшие ракеты именно те, что состоят на вооружении Дальней авиации. Лукавит главком, прекрасно понимая, чем может обернуться вся эта эпопея, и потому, пока не поздно, заранее отводит назревающую беду от себя подальше».
Пока Решетников препирался с вышестоящим начальством, по команде Кутахова около 3-х часов ночи 9 ноября в двух авиачастях 15-й ВА Прибалтийского военного округа объявили боевую тревогу. Это были 668-й бомбардировочный авиаполк 132-й бомбардировочной авиадивизии, базировавшийся на аэродроме Тукумс, и 899-й ИАП, дислоцировавшийся на аэродроме Румбула. 668-й БАП располагал фронтовыми бомбардировщиками Як- 28И/Як-28Л. Разница между модификациями заключалась в том, что Як-28И был оснащен радиолокационным бомбардировочным прицелом «Инициатива-2», а на Як-28/1 стояла радиокомандная разностно-дальномерная система наведения ДБС-20 «Лотос». Личный состав был подготовлен для действий ночью и в сложных метеоусловиях. На вооружении 899-го ИАП находились истребители МиГ-21 ПФМ.
В 668-м полку решили, что происходит очередная проверка боевой готовности, однако, когда командир части подп-к Георгий Красовский связался с КП дивизии, то с удивлением узнал, что там ни о какой проверке не слышали и ничего подобного на эту ночь не планировали. Пришлось будить спокойно спавшего дома комдива Андреева. По словам тогдашнего начальника штаба 668-го БАП А.Г. Цымбалова, поднятый с постели генерал «рассудительно, четко и понятно растолковал недавно назначенному командиру полка, что тот, кто поднял по тревоге, минуя командира дивизии, подчиненный ему полк, тот пускай этим полком и командует».
Между тем, на стоянках эскадрилий части работа кипела. Самолеты подготовили к вылету и подвесили 250-кг осколочно-фугасные штурмовые авиабомбы ОФАБ-250Ш первого боекомплекта, хранившегося прямо на стоянках в земляных обвалованиях. Из штаба 15-й ВА пришла шифровка с описанием оперативно-тактической обстановки и постановкой учебно-боевой задачи полку. Вспоминает Цымбалов: «Оказывается, в этот раз в территориальные воды Советского Союза вторгся боевой корабль иностранного государства, давалась краткая характеристика корабля ...и его географические координаты в Рижском заливе. Задача авиационному полку формулировалась предельно кратко: быть в готовности к нанесению по кораблю авиационного удара с целью его уничтожения».
Поскольку корабль являлся достаточно прочной целью, то был поднят вопрос о замене бомб на более тяжелые ФАБ- 500. Таковые в полку имелись в составе третьего боекомплекта и хранились на складах в заводской упаковке. Однако решено было склады не вскрывать, а лишь условно обозначить смену боеприпасов, оставив на самолетах ранее подвешенные ОФАБ-250Ш.
В полк несколько раз звонил непосредственно и.о. командующего 15-й ВА генерал-майор Борис Гвоздиков, уточнявший задачу. Затем он приказал выделить два экипажа из состава 668-го БАП для выполнения предупредительного бомбометания по курсу движения корабля. При этом он не исключил реальное бомбометание и запретил менять уже подвешенные ОФАБ-250Ш.