Авиатор: назад в СССР 12
Шрифт:
Логичное решение. Нам осталось проверить только одного парня из моей группы, и поднимать ещё один самолёт смысла не было.
Я вернулся к самолёту, возле которого ходил лётчик с широкой шеей. Он тщательно выхаживал по бетонке задание на свой полёт, проговаривая каждое действие.
— Ручка управления на себя, рычаг двигателя вперёд и продолжаю набор, — шептал он себе под нос.
В руках он держал наколенный планшет, где у него были сделаны дополнительные записи. Единственный из всех моих проверяемых, кто так тщательно готовится к полёту.
—
Знакомый взгляд у этого паренька. Так и хочется его назвать «жадным до полётов». Когда-то уже встречал такого человека.
— Напомни, как тебя зовут?
— Лейтенант Ветров Павел Александрович.
— Значит так, Паша, приходим в зону. Пилотаж крутить не будем, а сразу начнём ближний бой. Работаешь, как учили и как обговаривали перед полётами.
Ветров кивнул, и мы стали занимать места в самолёте. Давно я столько много не летал, как сегодня. Комбинезон не успевал высыхать от пота после очередного вылета, как вновь приходилось лезть в кабину.
— Каменный, 502й, запуск, — вышел в эфир Ветров.
— Запускайтесь, — ответил ему руководитель полётами.
На аэродроме, несмотря на приближающееся окончание лётной смены, продолжались интенсивные полёты. Над лесом один из лётчиков на МиГ-29 выполнял одну фигуру за другой. Тут же по полосе выполнили пробег и торможение, пара МиГов, стараясь быстрее освободить ВПП. На стоянках запускались ещё несколько самолётов, готовясь к очередному «разлёту» в зоны и по маршрутам.
Вольфрамович уже прорулил мимо нас, приветливо помахав.
— 502й, прошу вырулить за 332 м, — запросил Ветров и, получив разрешение, начал рулить.
Вижу, что паренёк старается соблюдать скорость на рулении. Проговаривает каждое действие, будто он курсант в училище, а я его инструктор.
— Какое училище заканчивал? — спросил я, когда самолёт осматривали на техпосту.
— Харьковское.
— Понятно. А в Орловку-то как попал?
— Знаете, здесь два вида людей — сосланные и невезучие. Я ко второму типу отношусь. Распределили на Дальний Восток. Приехал я в штаб округа за распределением самый крайний. Вот и отправил меня кадровик сюда.
Наверняка, приврал парень немного, но в такое «непрезентабельное» место, как Орловка желающих немного. Думаю, что их вообще нет.
Ребров уже занял исполнительный старт. Вывел двигатель на форсажный режим и рванул по полосе. Ветров вырулил после взлёта нашего напарника.
— Закрылки 25°, крыло 16°, — проконтролировал положение механизации и консолей крыла Ветров.
— Ремни?
— Притянуты. Секундомер… готов. 502й, взлёт, форсаж! — запросил Павел.
Руководитель полётами дал разрешение на взлёт. Я включил секундомер на часах и стал контролировать работу систем самолёта.
Температура газов двигателя начала расти. Обороты роторов высокого и низкого давления тоже. Самолёт держит Паша на тормозах, но он уже готов сорваться с места. Характерный толчок, и форсаж включился.
Рывок и самолёт
Мы выскочили за облака и заняли курс в пилотажную зону. При первом взгляде на то, как пилотирует Ветров, я был приятно удивлён. Очень чётко и без резких движений. Все параметры держит ровно. В разворот вводит плавно.
— Каменный, 502й, ближняя граница пилотажной зоны. Напарника наблюдаю, — доложил Паша, но голос его звучал не совсем уверенно.
Я посмотрел вперёд и увидел, как выполняет виражи Ребров.
— 332й, к работе готов, — доложил Ребров и вывел самолёт из виража.
Мы постепенно приближались к нему. В первой атаке Вольфрамович будет атаковать, а Ветрову нужно от него уйти.
— Определился, как будешь действовать?
Возможно, не вовремя я спросил, но уж слишком напряжён Ветров. В его голосе есть ощущение неуверенности.
— Да. Импровизировать. Крыло 45°…установил.
Крыло самолёта в нужном положении. При такой стреловидности МиГ-23 может выполнять весь спектр фигур простого и сложного пилотажа.
Самолёт Реброва постепенно приближался, а Ветров продолжал выдерживать курс по направлению к нему. По команде от Вольфрамовича, они начнут ближний бой.
— Внимание! Атака, — скомандовал Ребров.
Паша сманеврировал так, что меня отбросило к остеклению фонаря. Круто! В первые секунды я не сразу восстановил ориентировку. Бочка, боевой разворот, и тут же Ветров уходит под пикирующего Реброва. Дышать непросто становится. Предыдущие пять человек, так смело не начинали воздушный бой.
Пока Ребров ещё держится за нами, но Ветров вновь маневрирует. Вот-вот нас накроет Вольфрамович. А, нет!
Переворот и мы вновь пикируем. Ребров продолжает пытаться сменить позицию и выйти под ракурсом. Но Ветров ловит на этом Вольфрамовича! Будто знал!
Уходит вправо и тут же задирает нос. Начинает управляемую бочку. Вишу вниз головой и смотрю, как под нами пронёсся Ребров. Думаю, он не меньше меня удивился, что Ветров знаком с таким манёвром.
Паша вышел слева от Вольфрамовича. Левой ногой я почувствовал, что педаль практически полностью ушла вперёд, и я до неё не достаю. Ветров заложил максимальный левый крен.
Теперь уже он в атакующей позиции.
— 502й готов, — доложил Ветров.
— Продолжай, — ответил ему Вольфрамович.
Пауза на осмысление своего положения и вот уже Ветров командует «Атака!». Ребров уходит вниз, выполнив переворот. Паша переводит самолёт на пикирование и следует за ним. Вольфрамович задирает нос МиГа и начинает выполнять горку. Теперь Ветрову можно атаковать с принижением. И это лишь обманчивое впечатление. Ребров сейчас поймает парня на «кадушку».
И вновь меня удивляет Ветров! Он тоже начинает задирать нос и остаётся сзади Реброва. Вот только теперь скорость у Вольфрамовича слишком маленькая для маневрирования.