Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Подъехав к роддому, я припарковал машину у дороги и пошёл к входу, где принимались передачки. Порядки в Циолковском родильном доме очень строгие, но Белла Георгиевна рекомендовала эту больницу. Она новая, с хорошим персоналом и современным оборудованием. Говорят, даже аппарат УЗИ привезли из Японии. Как смогли договориться с потомками самураев, понятия не имею. Вроде транзитом через несколько стран. В том числе и через Францию.
У входа уже столпилось несколько человек. Белый снег усыпан невиданным количеством
— В этот раз красавица-дочка будет. Уверен, — размышлял рядом со мной мужик в шапке-петушке.
Чуть в стороне высокий мужчина ждёт появление супруги в окне одного из верхних этажей. И дождался. Вот только общение не клеится.
— Спит? Хорошо кушает? Ну ты можешь ответить-то? — возмущался он, когда не мог понять жестов супруги.
Окно ведь открывать нельзя роженицам. На улице мороз.
Входная дверь в роддом открылась, и на крыльцо вышла крупная женщина в очках и зимней куртке.
— Итак, ждунчики вы мои. Зачитываю список один раз, — достала она несколько листков из кармана.
Воцарилась пауза. Все были в ожидании информации.
— Бабаев: пелёнки погладь, полы помой, мусор вынеси. Не забудь детей накормить и сам поесть. Конец сообщения. Держи записку, чтоб не забыть. Передачка будет?
— Да. Спасибо! — передал авоську один из мужиков, забрал записку и ушёл.
— Теперь, Юрьев: деньги возьмёшь там, где ты постоянно кладёшь носки после работы. И чтоб… так… ну тут не особо интересно. Конец сообщения. Передачка?
Так ещё несколько человек получили записки от своих жён.
— Так, Володин. А вам сообщение от роддома. В 14.47 у вас родился мальчик, 50 сантиметров на 3900. Поздравляю! — сказала женщина, и мы принялись пожимать руку мужику, который заранее решил начать праздновать.
— Да как так?! Шесть пацанов! Хоть баскетбольную команду делай. Я ж девочку хотел, — махнул рукой мужик, но выпив немного коньяку, мгновенно повеселел.
— Родин: целую, люблю, скучаю. Конец сообщения, — передала мне листок женщина.
Вот же любопытная. Могла бы и так раздать записки не читая.
Я отдал пакет с едой, а сам пошёл в сторону машины. Поднял глаза на окна. Вдруг там появится Вера, но там пустота. И только всё тот же мужик пытается выяснить, «поел» или «поспал» ребёнок. По мне так, малютки только едят и спят в первые дни.
Сел в машину со смешным чувством. Вроде и записку получил от жены, но обычно она писала гораздо больше. А тут совсем ничего.
Я ещё немного побыл рядом с роддомом, чтобы посмотреть, есть ли в окне знакомый силуэт Веры. Но она не появилась.
Вернувшись в квартиру, я застал Рыжова, подбегающим к телефону. Я собирался сам взять, но Артём был ближе.
— Да! Конечно, тут. Серый тебя какой-то
Похоже, что Рыжову сейчас «втыкают» по самые помидоры. Кому понравится, когда его фамилию коверкают.
Дрожащей рукой, Артём протянул мне трубку, но в ней до сих пор был слышен громкий голос Хрекова.
— Я тебя, рыжий, ещё в Осмоне на свадьбе приметил, раздолбая. Ты у меня поедешь служить в такую даль, где до ближайшей станции три дня на оленях добираются! — разрывался дядя моей жены.
— Андрей Константинович, это Сергей. Я ваши слова Артёму передам.
— Передай. И чтоб фамилию мою запомнил, пельмень рыжий.
— Всё-всё! Вы по делу? — спросил я.
— Так, а я чего звонил-то? Оу! Поздравляю, Сергей! У тебя дочка родилась!
Глава 25
В назначенный день выписки, я ожидал супругу у роддома. Ощущения первой встречи с дочкой были волнительными. Не каждый день происходит подобное событие. В первый раз за две жизни, я возьму своего ребёнка на руки.
Приехали мы в первой половине дня, но уже час, как я меряю шагами территорию перед роддомом. Медсёстры предупредили, что к выписке Вера и Вика не готовы.
Девушка кивнула и вошла в здание, но быстро вернулась.
— А вы правда Герой Советского Союза? Лётчик-испытатель? — спросила медсестра.
— Да.
— Вы знаете, у меня брат младший хочет пойти в лётное училище, но сомневается.
— Не нужно сомневаться. Просто берёт и поступает, — кивнул я.
— Я ему тоже самое говорю. Он переживает, что у него не получится летать. Очень сложная работа. И страшно.
Мда, не думал, что когда-то придётся мне вот так давать советы сомневающимся в поступлении в лётное училище.
— Работа сложная, но для меня и многих коллег она лучшая в мире. Передайте брату, что если он будет любить небо, то и оно его полюбит. Тогда всё получится.
Медсестра поблагодарила меня и ушла. На улице было холодно. Отряхнувшись от снега, я сел в машину, но не к себе, а к Андрею Константиновичу,.
— Родин, что за задержка? Кто старший в этом подразделении? Давай уши открутим, — сурово заявил Хреков.
— Всё в порядке. Скоро выйдут.
— Бардак!
Генерал в последнее время слишком серьёзный. Наверное, работа с молодёжью требует от него большей собранности.
— Это мы просто раньше приехали. Да и Виктории Сергеевне время нужно на сборы.
— Кто такая эта Виктория Сергевна, что мы должны её ждать?
— Виктория Сергеевна — та, за которой мы сюда и приехали.
Андрей Константинович хлопнул себя по лбу и всё понял.
— Разобрались с тобой. Как состояние у тебя? Два дня отмечали, а ты свеж, — улыбался Андрей Константинович.