Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Аплодисменты были бурные, а многие и вовсе встали, чтобы нас поприветствовать. Внутри радостно, что настолько сильно всем понравилось выступление.
— Спасибо! Всем большое спасибо! Присаживайтесь и задавайте вопросы, — сказал Паклин.
Мы заняли указанные Борисом Николаевичем места. Только я подошёл к своему стулу, как ко мне подлетел Чубов и… приобнял за плечи. А улыбался он так, будто увидел своего тестя.
— Спасибо за работу, товарищи! Большое спасибо, — благодарил он, обнимая каждого из нас.
Олега слегка перекосило
— Меня будто перегрузкой прижало сейчас, — шепнул мне Печка.
Паклин попросил тишины, и слово взял Чубов.
— Товарищи журналисты, сегодня вам были продемонстрированы некоторые возможности наших истребителей. Но это лишь малая доля, что мы вам можем показать. Поэтому, делайте выводы о качестве наших самолётов, — произнёс Егор Алексеевич, и к нему сразу обратились с вопросами.
— Господин Чубов, а как родилась идея сегодняшнего показа? Утренняя пробежка, интервью перед вылетом, камера в кабине самолёта…
Чем больше называл журналист моментов, которые сегодня были освещены, тем сильнее Егор Алексеевич сжимал свою перьевую ручку. Его кулаки с каждой секундой белели.
Ещё хуже было Паклину. Он не успевал утирать виски от пота, хотя в помещении прекрасно работали кондиционеры.
— Так как родилась эта идея? — настойчиво повторил вопрос журналист.
— Нашей делегации была поставлена задача показать технику Советского Союза на высшем уровне. Показать, что железный занавес рушится, а наше общество перестраивается. Новые люди, новые лица СССР сегодня были вам представлены, — ответил Чубов, поправляя галстук.
— И вы тоже знаете французский, как и месье Родин?
Этот вопрос поставил Егора Алексеевича в тупик. Ситуацию разрядил Паклин, который передал слово мне и Олегу. В этот раз я решил не выпячиваться, а отвечать на русском.
— Месье Печка, вы и ваш коллега в потрясающей спортивной форме. Как вам это удаётся? Специальная диета или программа тренировок.
Западные журналисты не могли пройти мимо таких вопросов
— Диета называется «домашняя еда». А спортивная форма набирается нами в лётном училище. И всю жизнь потом просто поддерживается, — ответил Олег.
Вопросы продолжались на разные темы. Одного из журналистов заинтересовал вопрос о конкуренции между КБ Сухого и МиГ.
— Две величайших фирмы производят истребители. Ведь это весьма затратно. Не было ли желания у ваших фирм объединиться? — задал журналист вопрос Белкину и Самсонову.
— Желания не было. Существование двух конструкторских бюро даёт нам возможность конкурировать внутри страны… — начал отвечать Белкин, но его перебил другой журналист.
— Но в условиях начинающихся реформ в вашей стране предполагается определённый кризис, не так ли?
— Не понимаю, о чём вы. В нашей стране нет кризиса и не предвидится, — поспешил ответить Чубов.
Как-то ещё
— Если нет, это хорошо. И всё же, если вы объедините КБ МиГ и Сухого, то столько денег для вашего народа сэкономите, — вступил в беседу один из сидящих за столом.
Это своё мнение высказал господин Дейн. Вот уж у кого большое желание нам нагадить.
— Конкуренция — это тоже своего рода спор. А в нём всегда рождается истина. Вот и нам с Анатолием Ростиславовичем удаётся в нашей борьбе за первенство лучшего КБ производить лучшие самолёты в мире, — ответил Самсонов и протянул руку Белкину, который её крепко пожал.
В зале громко зааплодировали, а Дейн иронично улыбнулся. Даже через весь стол был виден его надменный взгляд.
— Вы называете копирование конкуренцией? — продолжил он задавать вопросы.
Для журналистов спор двух противоборствующих стран, ещё и сидящих за одним столом, равносильно сенсации. Похоже, что после сегодняшнего показа всем стало очевидно, что у американцев нет заявленного преимущества перед нами.
— Мистер Чубов, вы что можете ответить? — спросил Джордж Дейн.
— Приятно и весьма интересно, что представитель американской фирмы интересуется жизненно важными для нас вопросами, — сказал Егор Алексеевич, уходя от конфликта.
— А что может ответить на этот счёт мистер Родин? — опять поинтересовался Дейн.
Ко мне нагнулся Паклин и начал шептать.
— Промолчите. Мы не ищем конфликта.
О каком конфликте здесь речь? Этот вопрос ставит под сомнения все наши достижения. И мы вот так просто утрёмся?
— Так уж повелось, американские конструкторы считают, что мы ничего создать не можем своего. Строим бомбардировщики и штурмовики, копируя их разработки. А в случае с Су-27 и МиГ-29 вообще скопировали концепцию Ф-15 и Ф-16. Что ж, американские партнёры всегда и во всём пытаются выставить Америку великой. Даже когда у них депрессия, — ответил я.
По залу прокатилась волна улыбок и смеха, Паклин продолжал меня подталкивать в бок.
— Копия, как правило, хуже оригинала. А МиГ-29 и Су-27 показали сегодня своё превосходство в манёвренности над зарубежными истребителями. Может, пересмотрим вопрос, кто выпускает копии? — повернулся я к Дейну.
Джордж больше ничего не спрашивал, а только сидел, отклонившись назад в своём стуле.
Пресс-конференция закончилась, и началось традиционное рукопожатие со стороны официальных делегатов. Мы с Олегом не стали ждать и направились к машине. За нами пошёл и Кирилл.
У машины обсудили произошедшее, но всё ещё только начиналось. Из павильона вышли наши генеральные конструктора и Паклин со своими помощниками.
— Пошли против системы. Ну, ничего! За это самоуправство, вы ответите, — указал на нас Борис Николаевич.