Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Глава 24
Февраль, 1986 года, Циолковск.
В новой квартире шёл ремонт. Руководство Министерства Авиапрома выделило мне двухкомнатную квартиру в связи с предстоящим пополнением. Благо в том же доме, где мы и жили ранее.
Переезд занял немного времени, а вот ремонт закончил только с отъездом Веры в роддом.
И всё равно, пока жена в роддоме, мне нужно выполнить достаточно большой фронт работ. Но у хорошего мужика всегда есть помощники.
Приятный запах готовки
Костя Бардин оказался в Циолковске по служебным делам. Хоть от семейства Рыжовых и стоял шум и гам в квартире, но я им был очень рад.
— Серый, мы никогда не соберём эту стенку. Тут же нет инструкции на русском языке, — поник Артём, просматривая газету «Советский спорт».
За эти годы Тёмыч стал весьма крупным. Живот стал заметен не хуже, чем рыжие волосы. Спортивную форму Артём уже давно не поддерживает.
— А ты думал, что югославская стенка будет с инструкцией на русском? Пиво лучше открой, а то после вчерашнего голова болит, — сказал ему Костя Бардин и протянул бутылку с зелёной этикеткой.
К слову о помощниках. Качество их помощи оставляло желать лучшего. И если с поклейкой обоев в спальне мы справились быстро, то над стенкой зависли уже вторые сутки.
— Серёга, купил бы лучше два шкафа трёхдверных. Мощные, как фюзеляж танка! — ворчал небритый Рыжов, просматривающий инструкцию по сборке югославской стенки.
— У танка нет фюзеляжа, балбес, — толкнул его в плечо Костя Бардин.
— Всё верно, — кивнул я, поднимая с пола дверцу одного из шкафов и прикручивая к ней петли.
— Верно, что нет фюзеляжа? — спросил Артём.
— И про это тоже верно.
Тёмыч открыл бутылку, и тут из кухни послышались быстрые шаги.
— Так, Рыжов! Я тебя предупреждала! — воскликнула супруга Артёма Света, которая сегодня оказывала нам помощь в приготовлении пищи.
У Веры были определённые пожелания в еде, которые я не всегда мог удовлетворить. При этом ещё и ремонт в квартире делать, и внимание всем уделить.
— Зайка, это только от головной боли, — залебезил перед женой Тёмыч.
— Ты мне вчера про бактерии рассказывал, которые нужно убить водкой. Позавчера про давление, которое стоит повышать исключительно коньяком. Теперь ты мигрень собрался лечить пивом, так? — возмущалась Света.
На месте Артёма, я бы к ней не подходил. У Светланы в одной руке горячий половник, а в другой — вилка. Выбор оружия запредельный.
— Рыбка моя, я только чуть-чуть.
— Тёма, в дверь ведь не пройдёшь. Что я с тобой делать буду? Как ты ещё летаешь, ума не приложу! — грозила половником Света.
— Пусичка, вот видишь — это пиво «Любительское». На этикетке написано «малоуглеводное».
— Три в одном. Ещё и голову лечишь, — посмеялся Костян, поднимая со мной собранную антресоль.
Пока мы её закрепляли наверху одного из шкафов, Артём рассказывал жене о своей большой любви. Он продолжал перебирать красивые слова, а мы с Костей перешли к сборке шкафа со стёклами в дверях.
— Всё! Чтоб это была первая и последняя бутылка за сегодня. Вдруг в роддом придётся ехать, а ты с запахом, — пригрозила Артёму Света и ушла на кухню.
Знала бы она, что сегодня это уже третья бутылка, то так быстро согласие не дала.
В это время дети Рыжова прыгали в соседней комнате на кровати. По их смеху, было слышно, что им весело.
— Тёмыч, иди сюда. Будешь дверь держать, — позвал я друга и тот подошёл к нам.
Пока я прикручивал дверь к стенке, Артём одной рукой придерживал её, а другой опустошал содержимое бутылки.
— А мне не открыл. Друг ещё называется, — проворчал Костя.
— Брат, мне нужно быстрее выпить, пока не запретили.
— Держи крепче, а то упадёт.
У моих друзей по Белогорскому училищу в жизни всё складывается хорошо. Рыжов продолжает восхождение по карьерной лестнице в учебном полку и воспитывает троих детей. Сейчас он уже заместитель командира эскадрильи. Той самой 3й «пьющей», в которой учились летать все мы.
— Серый, когда ты нам новый самолёт испытаешь, учёба пойдёт на ура! «Элки» — машины хорошие, но хочется свои иметь. Чтоб советские были, — размышлял Тёмыч, продолжая расхлябано держать дверь.
— Ровно держи. А какая разница? Чехословацкие или наши. Они проще в обращении, — сказал Костя.
— Сейчас в новом самолёте поставят вам дисплеи, систему дистанционного управления и всё в этом роде. Это уже будет продвинутая летающая парта, — пояснил я.
Артём смотрел на меня, а я ничего ему больше сказать не мог. Только Костя кивнул, согласившись со мной, что разрабатываемый самолёт будет совсем не похож на Л-29 и Л-39.
— «Изделие» будет уже напичкано намного большим количеством электроники. Надо двигаться вперёд, оставляя только лучшие решения в конструкции самолётов, — добавил я.
— Ты только всё хорошо проверь. Чтоб курсанты могли также сами летать, и я не переживал за них, — сказал Артём, и едва не опрокинул на себя дверь.
— Держи, тебе говорят! А по поводу курсантов, всё равно ты будешь ждать их на стоянке, и курить одну сигарету за другой, дожидаясь их из первого самостоятельного вылета, — улыбнулся я.
Рыжов залпом допил пиво.
— Эх! Дай проверю, как я прикрутил к антресоли створочку, — потянулся к дверце наверху Артём.
Дверца сорвалась с петель и упала на Артёма. Моментальная шишка на лбу, кровь из носа пошла и по всей комнате мат-перемат. Прибежавшая Света, только пыталась вытереть Артёма и остановить кровь.