Авиатор: назад в СССР 2
Шрифт:
– Готов, товарищ полковник.
– Прекрасно. Даже врать научился уверенно, да, Василий Сергеевич?
– Конечно. Парень уже с комиссией разговаривал, а ты тут его доподготовкой проверить решил. Не сдаёт он командиров своих. Молодцом, Сергей!
– Спасибо, – сказал я. – Если честно, я не понимаю причины моего вызова, если только вы, Василий Сергеевич не хотите мне кое-что рассказать. Думаю, вы знаете о чём.
– Конечно, знаю. Это нормально, что ты ищешь правду о своих родителях.
– И вы можете мне что-то
Глава 4
В нашем разговоре возникла длинная пауза, которую я не спешил нарушать. Слабо верится в то, что такой серьёзный по своему положению человек, как Котлов, будет делиться со мной подробностями своей работы во Вьетнаме.
– Сергей Родин, то есть твой отец, работал вместе со мной по одной из задач в этой стране. Мы выполняли… больше, исследовательские задачи.
– А как же обучение лётчиков Вьетнама? – перебил я Котлова. Он переглянулся с Добровым, будто искал какого-то объяснения моей осведомлённости.
– Ты же знаешь, Геннадий Палыч, что наши действия «там» были под грифом, – сказал Котлов и встал из-за стола. – Хочешь парню испортить жизнь?
– Я не рассказал ему чего-то сверхсекретного, да я и не знал. А ты знаешь. Намекни, хотя бы. Родин же не дурак, правильно, Серёга? – сказал Добров, подмигнув мне.
– Не дурак. Поэтому и поймёт, что лезть в это дело ему не следует. Тебе тоже, товарищ полковник, – сказал Котлов, подойдя к окну и выглянув на улицу. – Прекрасная погода, море, зелень – чего вам двоим ещё нужно?
– Так вы мне расскажете или нет, Василий Сергеевич? – спросил я, на что Котлов слегка насупился.
– Настырный ты, Сергей, – сказал Котлов и подошёл ближе ко мне. – Твой отец работал под моим началом, но моя командировка закончилась до его гибели. Естественно, о нашей работе я не имею права тебе рассказать.
– Но есть те, кто могут, верно? – уточнил я.
– Они всегда есть. Человек по фамилии Платов тебе нужен. Он был там и до, и после меня. В нашей работе Платов был куратором. Это всё, что я знаю.
Нечасто последнее время у меня есть силы, чтобы заняться своей физической подготовкой. Зарядка-то не всегда проходит в связи с ранними полётами, а уж самому позаниматься вообще без вариантов. Я был рад, что сегодня можно себе выделить часок для пробежки.
– Тёма, ты смотри аккуратнее. Кеды у тебя одни, – говорил Макс, наблюдая, как Артём вываривает свои кеды советского производства в хлорке.
– Да знаю. Я плитку выпросил у старшего курса за пару коржей из кулинарии, чтоб выбелить до уровня «Двух мячей».
В своё время те, кто из нас занимался спортом в училище, подбирали тщательно себе кроссовки для бега. Правильная подошва, вес, подъём – учитывалась любая мелочь. Не всегда это влияло на результат, но тогда этого никто не понимал. Для плавания и вовсе было куча штук
В Советском союзе не всё так просто было со спортивной обувью. Это у себя в настоящем времени можно было выбрать из сотен типов кроссовок те, что подходят тебе. А здесь фабрика «Красный треугольник» выпускает для тебя кеды по цене четыре рубля за пару. Цвета только красный, чёрный или синий. Но самые модники искали себе белые китайские кеды «Два мяча» с тонкой синей полоской и соответствующей надписью.
– Зачем это тебе? – спросил я у Артёма, когда шёл на пробежку.
– Ты чего, Серый? На танцах это самая модная штука – белые кеды. Давай и твои сделаем?
Конечно, я отказался от такого апгрейда своей обуви. Во время бега осмысливал сегодняшний разговор в кабинете у Доброва.
Естественно, что об участии наших военных в боевых действиях против США во Вьетнаме нигде не сообщалось. Завеса тайны и хоть какие-то воспоминания попадут в прессу ещё не скоро.
Вот и получится, что людей, выполнявших свой интернациональный долг, награждать будут за его выполнение, а вот признавать ветеранами боевых действий не станут.
По крайней мере, мне известно, что у человека по фамилии Платов есть информация по семье Родина. Может, удастся разговорить Леонида Краснова, когда приеду домой в отпуск. Это будет ой как не скоро! Домой отпустят только в октябре после сессии.
Перед сном моей группе довели очень «радостную» новость – завтрашние полёты я и Макс будем выполнять с Граблиным.
Нестеров приболел и появится только в понедельник. С кем-то нужно будет долетать один лётный день на этой неделе. За неимением свободных инструкторов, а может, просто, желающих не нашлось, шефство над нами взял целый заместитель командира по лётной подготовке.
– Итак, товарищи курсанты, довожу порядок выполнения полета по упражнению номер четырнадцать… Что это за упражнение, Курков? – опрашивал нас Граблин на стоянке около самолёта.
– Полёт по маршруту, товарищ подполковник, – громко доложил Макс, перекрикивая гул двигателя запускающегося рядом Л-29.
– Слабо, Курков. Упражнение называется «Полёт по маршруту на визуальную ориентировку с использованием радиотехнических средств». Именно так и нужно докладывать, – сказал Грабля. Вот любит он придраться к каждому слову!
Дальнейшие его слова было трудно разобрать, поскольку рядом стали проруливать самолёты на предварительный старт. Особенно смущал запускающийся борт. Когда он вырулит, струей воздуха можно будет нас сбить с ног. Но Граблин, похоже, этого не замечал.
– Товарищ подполковник, вас снесёт! – кричал ему Макс, заметив, что борт начинает выруливать со стоянки.
– Курков, слушай меня и запомина… ай!
Самолёт слишком резко вошёл в поворот. Мощным потоком Граблина отбросило к нам на руки. Да и нас самих потянуло назад.