Авиатор: назад в СССР 5
Шрифт:
— Фляга у него свистит не по-детски! — возмущался Гусько.
Ему, как замполиту такое непростительно говорить в адрес, как я понял, одного из представителей командования. Но Евгений Савельевич, в принципе, нетипичный для Советской Армии замполит.
— Ни разу не семи пядей во лбу! — воскликнул Валера, хватаясь за голову.
— Есть люди, у которых голова садовая и лоб медный. Вот этот товарищ из таких, — ёмко заметил Гнётов.
Если уж Григорий Максимович, которого я всегда считал немного гавнюком, так отзывается, то дело и правда
Суть проблемы в том, что этим «Он» был генерал-майор Хреков — заместитель командующего ТуркВО. А в данный момент он был командирован для проверки подразделений и частей в Афганистан. 40я армия была в подчинении штаба, находящегося в Ташкенте.
— Внимание! Лётчики по самолётам! Повторяю, по самолётам. Готовность номер один, — прозвучал из динамика громкоговорящей связи голос руководителя полётами.
Марик буквально сорвался со своего места. Хотел быстро оторвать свою задницу и я. Сомнения у меня закрались в тот момент, когда стало понятно, что кроме Барсова и меня подниматься никто не собирался. У самой двери Марика остановил Буянов.
— Сядь и сиди, — сказал комэска, открыл форточку и закурил.
— Валер, а я чего-то не знаю? — повернувшись к Гаврюку, спросил я.
— Ты и Марик не знаете, а все остальные знают. Это подход товарища Хрекова. Надавать указаний, а потом…
— Внимание! Лётчикам — готовность номер два! — вновь прозвучала команда руководителя полётами.
Это означало, что бежать никуда не надо, а необходимо находиться в помещении «высотки».
— Вот видишь! Не торопись, — сказал Валера, прижавшись спиной к стене.
В течение двух часов нас ещё раз пять подымали по такой вот тревоге, но дальше томных вздохов и нескольких матюков дело не дошло.
— Вы не думаете, что нас действительно подымают по тревоге? — спросил я у всего класса.
— Серый, когда приезжает комиссия, все боевые вылеты только по их особому распоряжению, — сказал Гусько, подойдя к окну.
— У нас же все задачи проходят одобрение и в Ташкенте, и в столице. Там куча «умных» ребят, которые разбираются в обстановке лучше местных командиров, — сказал Валера, продолжающий тихонько дремать за столом.
Я тоже решил подойти к окну, за которым творилось что-то невероятное!
Техсостав бегал по всей стоянке, перенося бомботары с места на место. Машины сбивались в настоящие колонны, перемещаясь по лётному полю. Солдаты и офицеры отдельного батальона охраны в полном снаряжении и с оружием строились то у одного здания, то у другого.
— Делать человеку нечего, — вошёл в класс Бажанян, вздыхая от негодования. — И это он ещё не дошёл до жилого городка!
Вид у зама по лётной подготовке был очень «замыленный». Бежевый комбинезон стал тёмным от пота.
— Сказал, что мы все преступники, поскольку не проводим четыре построения в день, — продолжил рассказ о проверке Араратович, снимая с себя куртку от комбинезона. — Орал на всех, почему на аэродроме куча «неуставных» зданий стоит.
И вот эта новость
— Что с баней-то? — спросил Гусько.
— Сносить сказал! — воскликнул Бажанян, выпивая стакан воды. — Вы готовьтесь. Он сказал, будет с нами занятие проводить на тему… короче, забыл я, о чём он там говорил. На лекции узнаёте.
Не прошло и получаса, как нам было объявлено построение на лётном поле аэродрома. Бажанян тут же убежал в штаб, узнавать, как и где именно строиться. Термометр перешагнул отметку в +34°С и упорно стремился дальше. Похоже, что сегодняшний день будет самым жарким за время нашего пребывания здесь.
Народ стекался со всех сторон. Помимо нашего полка, участь погреться под Баграмским солнцем выпала и всему личному составу, слетевшемуся на наш аэродром.
Мы простояли несколько минут на «свежем» воздухе, укрываясь от солнца под крылом самолёта. Затем поступила новая команда — собраться в классе постановки задач.
— Узнаю Хрекова, а то скучно как-то становится, — улыбнулся Валера, после того, как новую вводную нам передал Бажанян.
— Как я понял, всё идёт к логическому завершению ознакомления генерала с базой? — спросил я.
— Даже не рассчитывай на это, — сказал Буянов, идя со мной рядом и утирая пот со лба. — С нас даже специально сегодня задачи сняли и напрягли побольше Кандагар и Шинданд, чтобы они в интересах пехоты поработали. А там погоды сейчас нет.
— Ага, у нас сегодня более важные задачи! — негодовал Марик.
Кажется, во все времена хватало балбесов на командных должностях. Как так можно было скинуть задачи по нанесению ударов и прикрытию пехоты на полки, у которых нет возможности взлететь? Только бы трагедии не произошло.
Класс постановки задач, весь лётный состав вместить не мог. Обычно к полётам мы готовились в своих модулях, а здесь заседали командиры. Но ситуация, по мнению проверяющих, требовала присутствия всех лётчиков. Первые ряды заняли совсем незнакомые мне лица. Видимо, это те, кто прибыл с генералом.
Когда мы проходили мимо стола командира, в кабинет вошёл Томин и объявил, что занятие снова переносится на улицу.
— Ну, ничего. Мы любим пешие прогулки, — иронизировал Мендель.
— Предлагаю вообще пешком до Кандагара прогуляться. Там в аэропорту больше места и мы все сесть сможем, — поддерживал его Валера.
Подобные разговоры шли отовсюду и не могли ускользнуть от ушей присутствующих офицеров из комиссии. Но попал под раздачу только наш полк.
Уже выстроившись на бетоне стоянки самолётов, к нам подошёл полковник в полевой форме. Представился он заместителем начальника штаба «чего-то там». Курносый, сдвинутые брови к переносице и небольшой прищур на левый глаз — не самый притягательный товарищ. К тому же во время разговора он слегка чавкал, будто что-то ел в этот момент.