Авиатор: назад в СССР 5
Шрифт:
– Наших целей вообще в районе не оказалось. Не знаю, куда бомбы сошли, – рассказывал мне один из лётчиков, оказавшийся командиром звена на Су-17М2 из полка в Зары.
– А у нас почти всё мимо. Раз зашли, а ПАНовец отбой даёт. Мол, слишком близко к своим. И «сварка» строчит со всех сторон, – делился своей историей второй лётчик из местного полка МиГ-23.
Чтобы передовой авианаводчик или сокращённо ПАН, дал отмену работы по цели, должна быть причина. Это либо очень сильно промахнулся лётчик с выходом на цель, либо сам ПАН неверно
Свои впечатления я рассказал вкратце, и парни похвалили меня, и заочно Валеру, за храбрость.
– В вашем, двести тридцать шестом, я слышал, что все безбашенные. В хорошем смысле. Начальство вас и не жалует, поскольку проявляете себя, а командир ваш может кого-нибудь потеснить в дивизии.
Сомневаюсь, что именно этим обусловлено внимание ко мне особиста. Пока с ним не поговорю, всё равно не узнаю. Да и не страшнее Пупов духов. Обычный «бесконтактный» боец.
– Родин, заходите, – вышел из кабинета молодой лейтенант и подошёл ко мне. – Начальник особого отдела Бокайдского полка, лейтенант Борькин, – поздоровался он со мной.
– Лейтенант Родин.
– Да, да. Знаю. Идите на беседу, – сказал Борькин, достал сигарету и направился на улицу.
В кабинете свет был выключен, а единственным источником, освещавшим рабочий стол Пупова, была лампа. Ощущаю себя на допросе каком-то. И интерьер, как в страшилках про чекистов – стол с зелёным сукном, серый сейф, шкаф с папками дел и портрет Феликса, он же «Железный», он же Дзержинский рядом с фотографией Леонида Ильича.
– Садитесь, Родин, – не отрываясь от бумаг, сказал Пупов.
– Сел, – ответил я, приземлившись на стул перед ним.
– Вы опять дерзите мне?! – хлопнул по столу Пупов.
– Товарищ капитан, давайте уже общаться. У вас какие-то ко мне вопросы?
– Много и не все сразу. И первый у меня будет таким, – сказал Пупов, нагнувшись ко мне через стол:– Почему вы нарушили приказ командования?
Глава 3
Ну, вот и началось! Сейчас припишут мне и нарушение субординации со старшим по званию, и нарушение формы одежды где-нибудь найдут, и убийство Кеннеди повесят на меня.
Что ему сказать? Мы просто забили на приказ, товарищ капитан, и прикрыли своих товарищей от ударов духов. Признание чистосердечное и откровенное. Правда, тогда под удар сразу попадёт Валера. Он давал мне указания на канале управления, и это стало известно всем.
Тогда можно косить под дурачка и ждать, когда у Пупова сядет батарейка или чайник взорвётся от моей тупости. В любом случае молчать нельзя.
– О каком нарушении приказа, товарищ капитан, вы говорите?
– Вам была поставлена задача вернуться на аэродром, а не заниматься самодеятельностью, – тыкал в меня пальцем особист. – Почему начали наносить удары вразрез с приказом командного пункта?
– Авианаводчик просил помощи, и мы нанесли удар
– С чего вы решили, что эту команду вам давал авианаводчик? И как вы определили месторасположение духов? – взял в руки карандаш Пупов.
По запаху определили, щекастый! Ему объяснять сейчас весь алгоритм, которым мы руководствовались?
– Товарищ сотрудник особого отдела, насколько я понял, цели поражены, противник уничтожен, наши войска отбили атаки и продержались до подхода основных сил. К нам какие претензии?
– А я тебе сейчас, Родин, скажу, – достал Пупов из стола пепельницу и пачку сигарет. – Приказ ты нарушил, куда вы там попали – это ещё нужно выяснить, ведомый твой ранен. Кстати, может быть, это ты случайно в него попал, когда наносил удар из пушки?
Так и хочется спеть песенку про фантазёра. И как у него так работают извилины, что он такие вопросы придумывает?
– Попали мы точно в цель. Авианаводчик это подтверждает…
– А если он погиб? Кто подтвердит?
– А вы разве не знаете, что есть специально обученные люди, которые проведут доразведку результатов удара? – задал я риторический вопрос.
– Знаю. Но ваш рейд с капитаном Гаврюком скрыл все следы поражения противника.
Конечно, Пупов знает, что после основной ударной группы на цель всегда выходит группа доразведки и подтверждения результатов боевого применения.
Возможно, в чем-то он и прав. За нами должны были подойти разведчики Су-17М3Р, а именно разведывательные самолёты для фотографирования местности. Но в эфире, я их не слышал. Может, шли в режиме радиомолчания?
– Наш рейд был направлен только на оказание помощи…
– Такие неблагонадёжные как вы, Родин, всегда так говорят. А если ваши благие намерения были не чем иным, как способом скрыть неудачную операцию вашего полка?
Ух как начал загибать Пупов! Под Томина начнёт сейчас копать.
– Давай на тебя ещё взглянем, – сказал капитан и пошёл к шкафу с делами.
Медленно этот короткостриженый пухляш искал там интересующую его папку. На нервы, что ли, давит мои? Мол, время даёт подумать, нагнетает обстановку и сейчас как выдаст на меня такой компромат, что мне останется либо с ним сотрудничать, либо из табельного за капониром застрелиться.
Пётр Петрович достал интересующую его папку и вернулся к столу.
– И как ты думаешь, товарищ Родин, что тут написано? – похлопал он по красной папке.
Меня этот капитан за кого держит? Я должен поверить, что у него, офицера особого отдела дивизии есть на какого-то лейтенанта из полка в Осмоне целая папка? Или наш полковой кадровик Трефилыч успел привезти сюда все личные дела лётчиков, пока мы летели? За такого крупного идиота меня ещё не принимали.
– Это моё личное дело. Наверное, – попробовал я изо всех сил сделать самый невинный и глупый вид, какой только возможен в этой ситуации. – Вся информация обо мне.