Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2
Шрифт:
Хотя юридически нэп был прекращен только 11 октября 1931 года, с принятием постановления о полном запрете частной торговли в СССР, апрельский пленум партии 1929 года сломал экономический и социальный строй, провозглашенный Лениным после окончания Гражданской войны. На пленуме Бухарина обвинили в «недооценке новых форм смычки социалистической промышленности с сельским хозяйством, недооценке роли совхозов и колхозов при явной переоценке возможностей развития мелкого крестьянского хозяйства». Сталин сказал о нем: «Вчера еще личные друзья, теперь расходимся с ним в политике» 16 .
16
Сталин И. В. О правом уклоне в ВКП(б): Речь на пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1929 г. // Сталин И. В. Сочинения. Т. 12. М.: Государственное издательство политической литературы, 1949. С. 1.
Повредило правым разглашение попытки Бухарина в июле 1928 года обсудить возможность блока с умеренным крылом левой оппозиции 17 .
17
Коэн С. Бухарин. М.: Прогресс, 1988. С. 353, 368.
18
Фельштинский Ю. Г. Два эпизода из истории внутрипартийной борьбы: конфиденциальные беседы Бухарина // Вопросы истории. 1991. № 2–3. С. 182.
Содержание переговоров Бухарина с Каменевым известно было Зиновьеву из подробного письма Каменева к нему в Воронеж, написанного в тот же день, и он тоже был не прочь прозондировать почву. Во время VI конгресса Коминтерна Бухарин увез его к себе. «Вместе ночевали и проговорили до самого утра, – вспоминал Зиновьев. – Прежняя личная близость еще больше развязала языки. Вражда к Сталину объединяла нас обоих, и беседа лилась совершенно непринужденно. Мы изливали друг перед другом эту вражду к Сталину наперебой. Бухарин, чтобы показать мне, какие он и его единомышленники „хорошие“ оппозиционеры, с места в карьер сообщил мне, что они (правые) иначе не называют Сталина, как такой-то ультрабранной кличкой (по сути – черносотенной). И в этом бухаринцы не отставали теперь от зиновьевцев!» 19
19
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 426. Л. 153.
Присутствовавший при встрече заведующий отделом агитации и пропаганды в Белоруссии С. М. Гессен помнил примерно то же: «Зиновьев и Бухарин сравнивали роль Сталина для партии с ролью Столыпина и Плеве для царского режима. Бухарин давал Сталину ряд эпитетов, проникнутых жесточайшей личной ненавистью и выдержанных в уголовном жаргоне. <…> Подозревая у Зиновьева „иллюзии“ о возможности „договориться“ с ЦК, Бухарин всячески старался их рассеять. Он рассказывал, что правые в Политбюро стояли за досрочное (т. е. раньше установленных XV съездом 6 месяцев) восстановление зиновьевцев в партии, но что это „сорвал“ Сталин. О Сталине Бухарин говорил: „Он вам ходу не даст“. О Молотове: „Он физически ненавидит тебя и Каменева“. Нащупывая возможность блока с Зиновьевым, Бухарин оговаривался, что с Троцким сейчас дело не выйдет. К Троцкому в ЦК общая ненависть всех – „без различия пола и возраста“». По воспоминаниям Гессена, беседа коснулась также прошлых разногласий: «Бухарин признавал свою „роковую ошибку“ в том, что он поддержал Сталина. Отвечая на упреки Зиновьева по поводу теории о возможности построения социализма в одной стране, Бухарин говорил ему: да это не моя теория, это Сталин выдумал. Я был против вас только потому, что вы очень уж упирали на техническую отсталость России, а надо исходить не из этого» 20 .
20
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 196. Л. 137–138.
Письмо Каменева, дословно излагавшее разговор с Бухариным, попало в копии к Троцкому и было им опубликовано в виде нелегальной листовки. Общее недовольство тоном переговоров выразил Менжинский: «Никто не обязан любить Сталина и пр. Но, во всяком случае, обращаться к людям, против которых наравне с троцкистами вчера велась ожесточеннейшая борьба тем же Бухариным, – это никуда не годится. По-видимому, он чувствует себя к ним ближе, чем к членам Политбюро» 21 .
21
Апальков Д. И. Указ. соч. С. 151.
17 марта 1929 года Сталин писал Орджоникидзе о Каменеве:
Нет оснований сомневаться, что в лице Каменева и его друзей мы имеем беспринципную группу, подменивающую принципиальную политику беспринципной «политикой» верхушечных комбинаций. Это не политика, а политиканство. Факты последнего периода: 1) сначала «каменевцы» пробовали зондировать почву для блока с троцкистами (после разрыва с ними!). Об этом прямо говорит Троцкий в своем октябрьском письме. Подумай только: объявить троцкистов контрреволюционерами и вместе с тем искать блока с ними. 2) Потом они зондируют почву для блока с «бухаринцами» (после объявления их «правыми»!), – против кого? Против большинства, с которым они на словах солидаризируются. Блок «левых» («каменевцев») с «правыми» («бухаринцами») против «левых» (т. е. большинства ЦК), – подумай только. 3) А теперь, после того, как они («каменевцы») добились оклеветания (устами Бухарина) руководства партии: и ЦК («запись» Каменева, «украденная» троцкистами, которая была известна всей троцкистской братии еще в октябре 1928 г., но о которой ничего не было известно
Вместо принципиальной политики – «политика» верхушечных комбинаций, вместо честной большевистской работы – закулисные махинации по организации блока с любым течением, лишь бы пробраться к руководству – вот тебе вся физиономия «каменевцев». Я думаю, что мы должны так или иначе отмежеваться от этой группы, отмежеваться официально, отмежеваться без оговорок, чтобы все знали, что мы не имеем (и не хотим иметь) ничего общего с политиканством, с беспринципными верхушечными комбинациями 22 .
22
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 777. Л. 86–87; цит. по: Троцкий и Политбюро. С. 384.
Так или иначе формальный блок между левыми и правыми не был тогда заключен. «Но в душу друг другу обе стороны в этих беседах (между Зиновьевым и Бухариным) взглянули внимательно, – комментировал Зиновьев. – И убедились: общий язык найти можем. <…> Заключение прямого блока обе стороны считали еще преждевременным. Бухарин предложил нам согласиться пока на заключение чего-то вроде „договора о ненападении“: мы не должны помогать Сталину бить правых, а они не будут теперь помогать Сталину бить нас» 23 . «Разгром группы Бухарина» был завершен, а сам Николай Иванович снят с занимаемых постов и 17 ноября 1929 года выведен из Политбюро 24 . К Каменеву и Зиновьеву тоже никто не прислушивался – они то отправлялись в ссылку, то возвращались из нее, важных должностей не занимали. Сталинское единоначалие заменило коллективное руководство в партии и правительстве. В народе шутили:
23
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 426. Л. 154–155.
24
Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы Т. 1. Май 1927 – ноябрь 1929. М.: РОССПЭН, 1999. С. 525–528.
– Во что любят играть в Кремле: Сталин играет в «короля» (варианты: в «красного короля» / в «свои козыри»), Рыков – в «пьяницу», Крупская – в «акульку» (вариант: «ведьму»), Калинин – в подкидного «дурака» (вариант: а Ленин уже сыграл в ящик).
– «Почему Ленин носил ботинки, а Сталин – сапоги?» – «Потому что Ленин избегал болота оппозиции, а Сталин прет через него».
– Льва (Троцкого) переименовать в овцу (поскольку уступил Сталину без сопротивления). Иосифа (Сталина) переименовать в Иосифа Прекрасного (за целомудренную чистоту генеральной линии, которую он отстаивает) 25 .
25
Мельниченко М. Советский анекдот (указатель сюжетов). М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 202, 204.
Жребий был брошен. Логика сохранения и упрочения политической власти партийно-государственного аппарата заставила Сталина взять линию на немедленный разгром частного сельскохозяйственного сектора и скорейшее создание крупной промышленности, вопреки советам как «левых», так и «правых». Политическая победа его группировки означала утверждение курса на форсированную индустриализацию и принудительную коллективизацию. В своей статье «Год великого перелома: к XII годовщине Октября» Сталин назвал 1929 год решающим: в области производительности труда, что выразилось в «развертывании творческой инициативы и могучего трудового подъема миллионных масс рабочего класса на фронте социалистического строительства»; в области разрешения в основном проблемы накопления для капитального строительства тяжелой промышленности, ускоренного развития производства средств производства и создания предпосылок для «превращения нашей страны в страну металлическую»; в переходе земледелия «от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию, к совместной обработке земли, к машинно-тракторным станциям, к артелям, колхозам, опирающимся на новую технику, наконец, к гигантам-совхозам, вооруженным сотнями тракторов и комбайнов». Сталин назвал коллективизацию «революцией сверху», которая была поддержана «снизу со стороны миллионных масс крестьян» 26 .
26
Правда. 1929. 7 ноября.
В понятиях сталинской мифологемы внутрипартийная оппозиция продолжала мешать проведению правильной политики. Оппозицию эту нужно было распознавать в ее конкретных проявлениях. Выражая те или иные чужие интересы, критики генеральной линии партии всегда имели определенную направленность – так было с самого начала существования РКП. На партсобраниях и в партийной прессе много говорилось о «левом» и «правом» уклонах, еще до того, как в партии появились четко артикулированные платформы, связанные с этими ярлыками (программы Троцкого и Бухарина соответственно). Уклон «влево» понимался как уклон к люмпен-пролетариату, уклон «вправо» – как уклон к мелкой буржуазии. В партии шутили: «мы не гуси», у которых обязательно должно быть правое и левое крыло, – но без этих маркеров большевистской космологии было не обойтись 27 .
27
ГАНО. Ф. П-2. Оп. 1. Д. 51. Л. 18.