Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2
Шрифт:
Сибирская контрольная комиссия вернула Голякову партийный билет, и он устроился теплотехником на Калатинском комбинате (все еще на Урале). На заводе он был редактором газеты, членом бюро партячейки и ряда других организаций. «Никакой фракционной работы не вел в то время, действительно влился в ряды большевиков и работал, как на производстве, так и на общественной работе, активно. Отношение в целом с ячейкой было крайне хорошее, и я пользовался доверием как член партии но со стороны партийного бюро коллектива была крайняя настороженность, и в каждом моем выступлении хотели усмотреть троцкизм, что ставило меня в крайне трудное положение, несмотря на то, что я без каких-либо обиняков проводил политику партии, но и в практической работе, и в общественной все усматривалось как маскировка, в то же время я действительно был согласен со всеми вопросами партии». За автором этих строк «никаких замечаний не было, кроме одного шутейного разговора с членом партии, он же секретарь ячейки Кожевников Николай, о том, что много берем денег с рабочего, а управлять государством как следует не научились, и за этот разговор мне дали выговор». Все же во время генеральной чистки партии Голякова исключили из ее рядов «как не вполне разоружившегося троцкиста». Он признал: «Явно была допущена с моей стороны ошибка, о которой я официально не заявил и не отмежевался от своего выступления, как в корне неверного», – и вернулся в Томск, где делал шаги к повторному восстановлению в партии 35 .
35
ГАРФ.
Отношение к троцкистам сразу после завершения работы XV партийного съезда заметно ужесточилось, и они стали подпадать под обвинения в контрреволюции. Постановление XVIII пленума Верховного суда СССР от 2 января 1928 года «О прямом и косвенном умысле при контрреволюционных преступлениях» инструктировало органы суда и прокуратуры, что лицо, совершившее политически недопустимые действия, не ставя при этом перед собой контрреволюционной цели, подпадало под такое описание. Отныне судебные органы получили возможность привлекать к уголовной ответственности лиц даже при недоказанности факта контрреволюционного умысла 36 . С оппозиционерами как с «контрреволюционерами» начали разбираться не партийные органы, как прежде, а государственные: не комиссии партийного контроля, а ОГПУ. Отныне на нераскаявшихся фракционеров распространялась 58-я статья УК РСФСР. «58 статья?! Вы издеваетесь над нами», – восклицали ссыльные оппозиционеры 37 . «В распоряжении ОГПУ нет и не может быть фактов о нашей антисоветской работе, – протестовал децист В. М. Смирнов перед Президиумом ЦИК СССР. – Наша работа в последнее время состояла в защите внутри партии наших взглядов, изложенных в платформе 15-ти <…>» 38 . Видный троцкист И. Н. Смирнов писал Радеку на фоне трудностей с хлебозаготовками осени 1928 года: «Можно бы выровнять левый фланг. Но для этого не с нашей стороны должны быть какие-то шаги (наш прогноз, в основном, оказался правильным). А они, пока еще у власти, должны облегчить нам вхождение в партию. Отмена 58 статьи – это 50%, а, может быть, 58% на благополучный выход. Но они ослеплены своими орг[анизационными] успехами и думают, что в них все дело. Тем тяжелее будет похмелье. Какой может быть с ними блок <…> при 58 статье? Это ведь и физически невозможно». Использование 58-й статьи только углубило отчуждение между сталинцами и оппозиционерами: «Старые знакомые держатся так, как будто они у меня украли что-то (партбилет). Я твердо решил первый руки не подавать. Но даже самые лучшие из них ужасно далеки. Совсем на другом берегу. „Вы“ и „мы“. Я спросил одного из вождей: „Вы что же, черти, произвели нас в контрреволюционеры по 58 ст. <…>“ А он: „Ну, какие вы контрреволюционеры, об этом только дуракам говорят, но чем вы лучше, тем опаснее“. – „Да мы с вами представляем один класс или разные?“ – „Один, но вас погубил Троцкий“. Вообще, сейчас культивируется ненависть к Л. Д.», – суммировал Смирнов 39 .
36
Осташко Т. Н. Власть и интеллигенция: динамика взаимоотношений на рубеже 1920–1930-х годов // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. 1998. № 2. С. 20–21; Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М.: РОССПЭН, 2008. С. 130.
37
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 71. Д. 117. Л. 19.
38
Справка по делу так называемой «контрреволюционной децистской организации Сапронова Т. В. и Смирнова В. М.» // Известия ЦК КПСС. 1991. № 3. С. 75–85.
39
Письмо Смирнова Радеку [начало октября 1928] // Минувшее. Исторический альманах. № 7. 1989. С. 302.
ОГПУ подозревало оппозиционеров систематически, не верило их покаяниям. В отчете о «состоянии и перспективах оппозиционного движения» 1928 года заместитель председателя ОГПУ Г. Г. Ягода и заместитель начальника секретного управления ОГПУ Я. С. Агранов констатировали, что «политический центр» оппозиции не разоружился. Он продолжал обсуждать вопросы, стоявшие на повестке ЦК ВКП(б), утверждать тезисы для выступлений, намечать тактическую линию оппозиции – одним словом, функционировать как теневая партия 40 . Ввиду новых попыток «оживления» оппозиции циркуляр секретаря ЦК ВКП(б) В. М. Молотова требовал усилить идейно-политическую борьбу с оставшимися на свободе «троцкистскими элементами». Делать это следовало путем «настойчивого индивидуального разъяснения соответствующих вопросов отдельным товарищам, в особенности рабочим» и путем решительного «отпора на собраниях всяким антипартийным выступлениям» 41 . Рядовые оппозиционеры, даже те, кто отказался порвать связи с оппозицией после XV съезда, репрессиям в большинстве случаев не подвергались. Голякова, Кутузова, а также Таскаева и Пархомова, о которых речь пойдет ниже, местные партийные комитеты после исключения из партии командировали в отдаленные районы на рядовую работу. Это делалось таким образом, чтобы оппозиционеры не имели возможности возобновить фракционную деятельность и поддерживать связь друг с другом. В каждом городе административную высылку отбывало не более 10 троцкистов – все под негласным надзором ОГПУ. Их корреспонденция контролировалась чекистами 42 .
40
Фельштинский Ю., Чернявский Г. Лев Троцкий. Кн. 3. Оппозиционер. 1923–1929 гг. М.: Центрополиграф, 2013. С. 114.
41
Гусев А. В. Указ. соч. С. 100; Шабалин В. В. Партийные институты и левая оппозиция после XV съезда ВКП(б) (на примере Уральской области) // PolitBook. 2018. № 1. С. 84.
42
Скоркин К. В. Обречены проиграть (власть и оппозиция 1922–1934). М.: ВивидАрт, 2011. С. 266–267.
Таскаев после своего выдворения из института приехал по распределению на инженерную должность в Кемеровские шахты. Первым делом Борис Александрович направился к секретарю партийной организации, объяснил ему, «кто и каков я есть. Мне, правда, сначала никакой общественной работы не давали, но потом все же загрузили и я, по силе возможностей, выполнял». Таскаев томился в ожидании: исключенным за фракционность положен полугодичный срок испытания, «этот срок истекает для меня 3-го августа – [я] был исключен 3 февраля. <…> За время пребывания на руднике, и вы могли убедиться, что я не только на словах, но и на деле действительно отошел от оппозиции, поэтому я прошу ячейку РКП(б) Центральной шахты возбудить ходатайство перед Сибирской Краевой комиссией <…> о восстановлении меня членом ВКП(б), ибо для меня, как для человека, вышедшего из пролетарской среды, <…> быть вне рядов позорно» 43 .
43
ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 3267. Л. 3.
На заседании бюро коллектива ВКП(б) при Центральной шахте 31 июля 1928 года Таскаев подчеркивал: «Нелегальной
44
Там же. Л. 35.
Таскаева спросили о социальном происхождении, а также когда он отказался принимать участие в оппозиционной работе: «до или после исключения?» Его ответы были удовлетворительными в обоих отношениях. Последующие оживленные прения тем не менее говорят о подозрении к оппозиционерам в низах. «Наши рабочие партийцы, посланные в учебные заведения <…>, оторвались от правильной линии рабочего класса, – отметил неизвестный нам тов. Кадашников. – Какими же вы можете быть коммунистами, когда не различаете слона от быка? Вас принимать в партию нельзя, а нужно отмахиваться. Вы слушаете первопопавшую на дороге бабу, и Вам места в партии быть не может». Тон этого выступления не получил одобрения. «Мне думается, так подходить нельзя, как тов. Кадашников, – отметил тов. Хананов. – Таскаев признал свои ошибки, он парень из рабочих и не такой большой марксист. В оппозицию попадали [люди] еще больше его». В том же духе выступал тов. Гаврильчук: «Люди высокого звания как Каменев, Зиновьев и др., заблудились, а таким, как Таскаев, всегда можно блудить и принять [обратно в партию] можно». Благожелательное выступление тов. Гилева склонило чашу весов окончательно в пользу ответчика: «Таскаев много положил трудов по первости, когда начали организовываться ячейки в 1920 г., он был первым застрельщиком в партработе, но что же, парень свернулся, теперь он осознал и его можно принять. <…> Будем принимать снова, с восстановлением старого стажа?» 45
45
Там же. Л. 2.
Щеголевская районная контрольная комиссия вернула партбилет Таскаеву, на то время технику рудкома союза горняков, с указанием перерыва с 3 февраля 1928 года по 10 октября 1928 года 46 . На вопрос «Какую работу в настоящее время ведет оппозиционная группировка, в которой вы состояли?» Таскаев ответил: «В настоящее время – октябрь 1928 – я никакой связи не имею с товарищами, которые были исключены, только знаю, что Тарасов уехал в Ленинград. Я в „Правде“ читал, что он отходит от оппозиции и просит ЦКК о восстановлении его в партии. Кутузов и Голяков из Томска уехали на Урал и где-то там работают на заводе. Остальные находились в Томске, но переписки я ни с кем не имею» 47 .
46
Там же. Л. 54.
47
Там же. Л. 35.
Явно координируя свои действия с другом Голяковым, Кутузов тоже двинулся на Урал, вскоре нашел работу на текстильной фабрике в селе Арамиль. Находясь в Свердловской области, он установил связи с общественными организациями и с райкомом партии, «имея намерение в процессе повседневной работы под партийным руководством изжить оппозиционные ошибки и перевооружиться на основе съездовских решений». От райкома Иван Иванович получил ряд поручений: редактирование фабричной стенгазеты, организация рабочих курсов, преподавание политграмоты на них – и все эти поручения добросовестно исполнял под руководством райкома. Партия Кутузову, как казалось, доверяла, и он подал заявление о восстановлении 13 февраля 1928 года 48 . Но время шло, а долгожданный день так и не наступал. «Оповестите меня о решении», – просил он Сибирскую контрольную комиссию 16 августа 1928 года. Неужели все «запутано до такой степени, что уже прошел срок, установленный ЦКК для апелляций. Если это результат канцелярской волокиты, то прошу распутать ее. Если же моя апелляция до сих пор не рассмотрена, то сообщите причину задержки и также порядок, по какому можно апеллировать в ЦКК» 49 . В итоге все разрешилось наилучшим образом. Оказалось, что задержка была связана с почтовой волокитой: «Принимая во внимание, что тов. Кутузов отказался от оппозиционных взглядов», его восстановили в правах члена ВКП(б) еще 26 июля 1928 года 50 .
48
Там же. Д. 1795. Л. 47.
49
Там же. Л. 46.
50
Там же. Л. 49.
В каком-то смысле исключение оппозиционеров из партии можно сравнить со снижением статуса члена партии до кандидата, что давно уже не практиковалось. Оппозиционеры, особенно из рабочей среды, оставались на партийной орбите и все еще считались членами партийной семьи. Следуя постановлению XV партсъезда, их возвращали в партию на «индивидуальной основе», по истечении срока испытания и при условии подачи заявления об отходе с должными формулировками. Обычно перерыв в членстве обозначался в партбилете, как в случае Кутузова, но также известны случаи восстановления без перерыва стажа. 19 октября 1928 года Образов уведомлял партбюро Сибирского технологического института: «По имеющимся сведениям, почти все наши ребята, исключенные из ВКП(б) за оппозиционные настроения <…>, сейчас восстанавливаются в правах членов партии, и некоторые из них уже подают заявления о восстановлении в правах студентов. Нам на этот счет необходимо иметь установку вообще, будем ли мы принимать или нет? Мое личное мнение: принять их следует». Амнистия была полной, постановили «считать возможным восстановление в правах студентов» 51 . Прощенные зиновьевцы писали вождям: «К нам относятся хорошо. Упреков, что потеряли лицо и т. п., нет. Внимательно присматриваются. Где возможно, стараются выдвигать наших ребят в бюро ячеек, бюро коллективов. <…> Вместе с этим нужно отметить, что когда выступает наш парень, то сейчас же водворяется тишина, и аудитория слушает весьма с большим вниманием» 52 .
51
ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 1965. Л. 109.
52
РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 2. Д. 74. Л. 135.
Случай Пархомова из СТИ показывает, что не все так просто было в партии в это время. Идеологическое брожение продолжалось. До сих пор мы упоминали Ивана Сафроновича только мимоходом. Из крестьян, член РКП(б) с 1921 года, он во время дискуссии не очень-то лез на трибуны. В Томской контрольной комиссии вспоминали, каким магическим влиянием он при этом пользовался в кулуарах. Пархомов ходил к студентам домой, показывал им «Завещание Ленина», агитировал за оппозицию и был выслан из Томска одним из первых.