Автопортрет художника (сборник)
Шрифт:
– Зачем я тебе нужен? – спросил я. – Жить ты со мной не хочешь, отпустить не хочешь…
– Иди, – сказала она, с закрытыми глазами.
– Сейчас блядь, – сказал я. – Ну, так все же?
– Ты классный, – сказала она, и прижалась головой к моей груди.
– Если я стану с тобой жить, ты захочешь, чтобы я изменился? – спросил я.
– Да, – сказала она.
– Если я изменюсь, ты по-прежнему будешь интересоваться мной? – спросил я.
– Нет, – сказала она.
– Пат, –
– Я люблю тебя, – сказал я.
– Я люблю тебя, – сказала она.
– Чем докажешь? – спросил я.
– А ты чем докажешь? – спросил она.
– Ты единственная, кому я в жизни позволил называть себя зайкой, – сказал я.
– Ах ты зайка, – сказала она.
– Тем не менее, ты меня не хочешь, – сказал я.
– Не в плане поебаться, а вообще, – сказал я.
– Я как раз хотела об этом с тобой поговорить, – сказала она.
– Давай, – сказал я, и у меня сжалось сердце, по-настоящему, без сраных каких-то метафор, я даже легкую тошноту почувствовал.
– Давай будем друзьями, – сказала она.
– Давай, – сказал я.
– Вот и славно, – сказала она. – Поедешь со мной на дачу? Я решила устроить день рождения на природе. Будет куча славных ребят.
– Ну уж нет, – сказал я.
– Ты обиделся, – сказала она.
– Провались ты пропадом, – сказал я.
Она улыбнулась чуть виновато и поцеловала меня в нос. Ну что же. Мне было не привыкать. Я поднял этот блядь свой поцелованный нос повыше и улыбнулся ей тоже. Мы вышли на бортик и пошли в душевую. Она зашла за шкафчики напяливать на себя всю эту их сбрую, а я немного постоял голый, потому что ненавижу вытираться. Я люблю, чтобы вода обсыхала.
– Помоги мне пожалуйста, – сказала она.
Я обернулся полотенцем и пошел к ней. Наташа стояла голая, спиной ко мне.
– Обними меня сзади, – сказала она.
Я нежно обнял ее за плечи.
– Не так, – сказала она.
– Грудь, – сказала она.
Я сглотнул и положил руки ей на грудь. Мы замерли. Я стал опускать руку вниз, и вдруг почувствовал, что она дрожит. Да, рука. Да, Наталья. Ладно. Они обе дрожали. Я повернул ее к себе, и мы неловко, как будто все еще в воде и танцуя какую-то странную румбу, – пошли к кушетке, на которой здесь днем массируют жирных теток.
– Ты этого хочешь? – спросил я по своей вечной привычке пиздеть больше, чем нужно, особенно когда надо молчать.
И выставил себя полным идиотом. Она даже ничего не сказала. Все было по глазам видно. Ну, мы это замяли. Я сел на кушетку, и с минуту любовался ей. Потом потянул ее за руку, она, улыбнувшись, легла рядом. Я ее поцеловал.
Потом мы трахнулись.
ххх
– Форевер янг, ай вонт ту би… – пел я.
И поддавал шампанского,
– Как он меня задолбал, – жеманно вздохнула она, когда парень вышел на заправке прикупить сигарет и еще выпить.
– Так брось его! – весело предложила Наталья.
– Скоро так и сделаю, – сказала малолетка.
Парень вернулся и мне стало его немного жаль. Он, небось, думал, что Бога за яйца ухватил, трахает малолетку, и та влюблена в него по уши. Но я ничего не сказал. Я просто смотрел на всех этих друзей моей любимой женщины из ее мира – и на кавалькаду машин за нами, где в каждом авто сидело по пять таких же, и налегал на спиртное
– Ощетинился, как ежик, – сказала Наташа, и потрепала меня по щеке.
– М-м-м-м, – сказал я, и открыл еще шампанского.
– Не налегай, милый, – сказала она мягко, но я уже представил, как она скажет это властным тоном, лет через десять.
Она это явно поняла и улыбнулась мне. И поцеловала меня. Я подумал, ладно. На следующей остановке малолетка вышла поссать. Девушки составили ей компанию.
– Ну и дети пошли! – сердито сказал старпер, обернувшись ко мне. – ей шестнадцать, а она уже ебется!
– Чувак, но ведь ты сам ее ебешь, – сказал я.
– У меня дочь, ей десять, – сказал он. – Я ей матку вырву блядь, если узнаю, что она дала кому до брака.
– А твоя жена? – спросил я.
– Мы в разводе, – сказал он.
– Неудивительно, – сказал я.
Он не понял, поэтому довольно кивнул. Девушки вернулись. Мы снова поехали. Автомобиль, солнце, скорость, любовь, выпивка. Я был счастлив. Встал, и, высунувшись в люк сраный по пояс, пропел:
– Форевер янг, ай вонт ту би…
Они лишь смеялись. Мне было все равно, потому что мне было хорошо. Единственное, что меня смущало, вещицы на мне были вчерашние. Ночевал я у Наташи же, мы отправились к ней сразу после бассейна. И на фоне всех этих мальчиков сраных я явно проигрывал. Ну, да ладно. Я сел, и открыл еще шампанского.
– Он писатель с большим будущим, – сказала Наташа.
Они понимающе переглянулись.
Видимо, это все объясняло.