Автопортрет художника (сборник)

Лорченков Владимир Владимирович

– На кого ты работаешь? – спросил он.

– Ни на кого, – сказал Моклитару, – что вы не…

– Не компостируй мне мозги, – сказал человек в плаще.

– Ты шаришься по городскому кафе, где шарится вся спившаяся интеллигенция, чтоб ее, – сказал человек в плаще.

– Подслушиваешь их разговоры несчастные, – продолжил он.

– Ты не вербуешься, наконец, – сказал человек в плаще.

– Значит, – сказал он, – тебя уже завербовали

и ты стучишь на кого-то другого.

– Осталось выяснить, на кого, – сказал он торжествующе.

– Я просто нищий, – сказал Моклитару, и всхлипнул.

– Я… я… я… – всхлипывал экс-хореограф.

– Соберись, – сказал человек в плаще, – давно пьешь?

– Лет семь, – сказал Моклитару.

– Недолго тебе еще, – сказал человек в плаще.

– Вам тоже, – сказал Моклитару, глядя, как жадно тот допил пиво.

– Я на государственном коште, – сказал человек в плаще, – такие спиваются гораздо дольше.

– Так на кого ты работаешь? – спросил он.

– Клянусь, ни на кого, я нищ, я алкоголик, я опустился, – сказал Моклитару, и снова стал плакать.

– Алкоголики все слезливые, – сказал человек в плаще.

– Так будешь стучать на нас? – спросил он хореографа.

– За зарплату да, – сказал, плача, Моклитару.

– Не вербуется, гаденыш, – сказал человек в плаще.

Встал, и вышел. Моклитару повертел пустую кружку, собирая языком остатки пены, и вытер слезы. В кафе было пусто. Бармен в углу старательно делал вид, что ничего не заметил.

Хореограф вздохнул и стал ждать посетителей.

ххх

Зимой человек в плаще спас Моклитару жизнь.

Намерения, у него, правда, были прямо противоположные.

Когда Моклитару выходил из кафе – уже темнело и сразу за дверьми, окаймленными по периметру мигающими лампочками, начиналась ночь, – его уже ждали. Человек в плаще и еще один человек в плаще.

– Вот ты и попался нам, гад, – сказал человек в плаще.

– Агент иностранной разведки, – сказал еще один человек в плаще.

– Какой еще разведки? – спросил Моклитару, пока они подталкивали его к стене.

– Ты же сам не захотел нам рассказать, – сказал человек в плаще.

– Значит, эта тайна умрет с тобой, – сказал еще один человек в плаще.

– Я требую адвоката, – сказал Моклитару.

Люди в плаще рассмеялись. Старший показал Моклитару завтрашнюю правительственную газету. На ней чернел приговор Моклитару.

«Государственная разведка разоблачила агента иностранных спецслужб! Сопротивляясь, подонок

погиб! Разведчики оправдали существование нашей спецслужбы на годы вперед. Подонок подслушивал разговоры национальной интеллигенции в культовом местном кафе! Грим нищего… Легенда алкоголика.. Вербовка.. На кого… Чьи силы…»

– Зачем? Что это? – спросил Моклитару, поняв, что его правда убьют.

– А ты, вражина, думал, что зимний отпуск только у бомжей бывает? – спросил человек в плаще.

– Мы получим за тебя премию, – сказал мечтательно еще один человек в плаще.

– Лично я поеду в Румынию, в горы, – сказал человек в плаще.

– А я в Болгарию, тоже в горы, – сказал еще один человек в плаще.

– Ладно, пора кончать с ним, – сказали хором оба.

– Слушайте, – сказал Моклитару, замерзший, потому что верхней одежды у него, конечно же, не было, – но ведь не делается все это ТАК.

– А как это делается? – спросил, смеясь, старший.

– Ведь врагов государства убирают тайно, – сказал спившийся хореограф, вспомнив пару фильмов, которые смотрел в детстве

– Верно, – сказал человек в плаще. – НАСТОЯЩИХ действительно убирают тайно.

– Вот как дружка твоего, Лоринкова, – сказал еще один человек в плаще.

– Он всех нас так задолбал своей так называемой гражданской позицией, что его пришлось убрать, – признался он.

– Или ты думал, что он в Португалии посуду моет, ха-ха? – спросил Моклитару человек в плаще.

– Да, – сказал помощник, – помню ту операцию…

– Премия и три недели летнего отпуска в Тунисе, – сказал он.

– Но ты-то не настоящий враг государства, – сказали хореографу люди в плащах.

– Поэтому тебя можно замочить явно, и получить за это премию и отпуск.

– Я проте… – начал Моклитару.

Но не закончил. Мужчины деловито пырнули его ножом тридцать четыре раза, и ушли.

Моклитару умер.

ххх

Но какой-то молодой врач больницы скорой помощи, у которого все еще чесалось побыть Айболитом, решил иначе. И Моклитару спасли, зашив все его тридцать четыре дырки, и откачав после двух клинических смертей. Хореограф, лежа в теплой палате всю зиму, без алкоголя, под капельницами, окормляемый диетическим питанием, понял, что его спасли. Во всех смыслах. В больницу, правда, пытались прорваться местные журналисты, но им объяснили, что убитый агент совсем другой, а этот – просто бомж, пострадавший в пьяной драке.