Автопортрет. Стихотворения. 1958–2011

Бойков Владимир

Охота

Закат жар-птицей по волнамрассыпал перья пламени,но постепенно полинял,и небосвод стал правильней. Я жадно ждал: взметнется дичь —по небу точек россыпь,хотел я дробью дичь настичь,схватить и в лодку бросить. И ствол меж черных камышейкосился черным козырем,и вот отчетливой мишеньнад темным стала озером. Я не сорвал, нажав курок,урок естествознания,и шлепал борт, и был гребоккуда весомей знамени. Валялось на корме ружьебез улетевшей дичи,азарт

лишь, схваченный живьем,был подлинной добычей.

Гробница

Громады Тянь-Шаня – немые симфонии,замерли скалы – застигнуты в пляске,реку дробят водопадов сифоны,осипший Талас рвется в поисках ласкина север,на степи. Там воздух из видимых запахов соткан —полынью и дымом аулов прогорк,там тянется к солнцу слепая высотка —последний аккорд замирающих гор. Давно-предавно джигит —удал, но беден он был —себе на беду полюбилкрасавицу Джизубигит. Поклялся:– Будет калым! А утром другого дняв степи лишь следы коняи дали окутал дым. А там за походом поход,за годом – другой, и вотпора удальцу назад,хорош и уже богат —хурджин золотыми набит. Довольный, гонит коня,а утром другого днявести невесте:– Обидно бытыр убит… Ночь тихо плетет паутину из звезд,немой карагач к небу руки вознес,недвижные стражи – стоят тополя,полынно-долинно пахнет земля. На четкой высотке печаль бледнолица,луны отраженье под белой гробницей,и отзыв Таласа на вздох из-под плит:– Джизубигит… Джизубигит…

В горах

«Мы ходим верхами…»

Мы ходим верхами,мы ходим низами,находим архароводними глазами. Мы ходим с ружьем,бутерброды жуем,запивая кипящимв каменьях ручьем. Мы желаем запоемслушать звоны цикади навечно запомнитьцветущий закат. Раскатаем потомэтот яркий ковертак же, как разожжемэтой ночью костер.

«С чистой музыкой сверь…»

С чистой музыкой сверьв звездных высях светание —этих грифельных сферна глазах выцветание. Над пустотами свет,просквозив, задеваетгребни гор, и хребетза хребтом оживает. Но слепящий раструбсолнца в зыбкости рани —за уступом уступ —обнажает их грании не глянет туда,где во мраке ребристомнеизбежна водав прыжке серебристом

«Тонехоньки рученьки —…»

Тонехоньки рученьки —прутики-урючинки,из-за дувала выглядывают —новости выкладывают:урюк цветет! По прогнозамбыть морозам —для старухстрах,а урючина цвететв пух,в прах! Розовая жуть —радуется жук! Звонят на урок:цветет урюк! Видать, и в Сибирикапли забилирадугой в лед:урюк цветет!

«У

Дома пионеров…»

У Дома пионеров,проскрежетав по нервам,горит,горнитв руках у Рыжего,который горд, —горн! – Эй, Рыжий, дайпобаловаться горномс охрипшим горлом!За мной не пропадет —найдется вдруг струяв дыханье горьком,котораяпо-детски пропоет.

На шелковом пути

«Среди равнины…»

Среди равниныторчат упрямоорлы на руинахдворца или храма. Палящий полдень,полынь да пыль,ленивому подданветру ковыль. Варан разъярен —ворохнулся бархан,звон-позвон-перезвон —идет караван. Несут купцыбород ножи,усов ножницы. Впереди – миражи,и грезится отдыхна верблюжьих мордах,на горбах же – скопцыи наложницы. Э, эмир нашел,что менять на шелк!

«Плыла пиала луны…»

Плыла пиала луны,сочилась кумысом степь,и мучились валуны,оставленные толстеть. Причудливых теней провал —очерчивался привал. Немела монета луны,но тысячезвонна степьи тени иные вольныразбойничье просвистеть. Косились купцы на луну,ощупывая мошну. Бледнеет лицо луны —булатом сболтнула степь,в тени меж тюков пластуны,сладка степная постель —полынь, аромат, дурман…Проспал даже смерть караван.

Безмолвие

Ночь. Степь. Дорога. Здесь лунусовсем недавно провезли,напросыпали, натряслисеребряную тишину. Идем как будто по луне,навстречу кустики встают,и ни словца —не узнают,идем вдвоем по тишине, Над степью серебристый флер,распространяемый луной,но мы идем ко тьме сплошнойпод горизонтом черных гор. Мир обновим там из костра,багрово-желтые мазкина живописные кускизаменят скупость серебра,жесть алюминиевых лицнабрякнет кровью черепиц,свод неба рваные дымыначнут качать… Шагаем мыв ладу с безмолвием степи,вдруг приостановясь, поймемсвое молчание вдвоемкак недоступные стихи. Степь…

«В гостях у линий и у чисел…»

В гостях у линий и у чиселя почитаем здесь – учитель! —и за спиной сопенье глаз:восьмой мой класс. Исчерпав делои суть вопроса,девчонка села. Все это просто,да разве ж серо! Мой класс – мирок,доска, мелок:– Стучи, милок!(чему подобнона стыках дробныи поезда,но косны, косны). Доска – нам космос,мел – звезда!