Ай да Пушкин, ай да, с… сын!
Шрифт:
И тряхнув, вытянул руки вперед. Мол, вяжи их веревками.
Но Пушкин покачал головой. Что он дурак, такого человека терять? Это же боевой офицер, отличный стрелок, с обостренным чувством справедливости. Такой точно никогда и ни за что не продаст. Нападут, костьми ляжет, но никого не пропустит.
— А, знаешь что, друг любезный, — заговорщической улыбкой улыбнулся Александр. — Пошли-ка ко мне на службу. Деньгами не обижу, работа интересная, добрая.
Не видя в глазах особого энтузиазма от предложения, Пушкин продолжил:
— Может придется и шашкой помахать, и из пистолета пострелять
— А ты кто таков есть? — прищурился несостоявшийся грабитель. Похоже, серьезно раздумывал, а не согласиться ли ему на такое предложение. — Может сам такой же разбойник?
Пушкин улыбнулся так, что в возке светло стало. Давно ждал этого вопроса.
— Я? Я, любезный, Александр Сергеевич Пушкин. Может слышал? Ты челюсть-то подбери…
Почтовая станция, около ста верст от Пскова
Уже опустилась ночь. Постояльцы, приезжие уже давно спали: одни, побогаче, в комнатах, остальные в гостиной вповалку. Изредка начинали брехать псы во дворе, чуя, кружащих рядом, волков. В конюшне тихо ржали кони.
Несмотря на утомительный путь Пушкин никак не мог заснуть. Ворочался из стороны в сторону, утопая в пуховой перине. Из головы никак не шел этот поручик и его история.
— Вот уж в самом деле, очарованный странник Лескова! Мятежная душа покоя ищет, находит лишь скитаний путь… Какой-то блокбастер, в самом деле.
Он медленно поднялся с постели и замер. Его фигура, освещенная лунными лучами, напоминала, погруженного в свои думы, мыслителя.
— Это же готовый сюжет для хорошего романа! Есть все, что нужно: мечущийся герой, трагедия, драма, вопросы жизни и смерти, много и очень много пафоса. Получится просто конфетка для этого времени. Лермонтов своего «Героя нашего времени» порвет на мелкие кусочки от зависти и выбросит. Саня, садись и пиши. Чего раздумывать-то?!
Честно говоря, руки откровенно «зачесались». Внутри поднялся «писательский зуд», нередко называемый более красиво, аристократично — вдохновение, посещение музы. Голову переполняли яркие живые картины, слова сами собой складывались в диалоги. Перед глазами проплывали герои будущего романа — мрачный имам Шамиль на фоне гор, опьяневший поручик Вельяминов в расхристанном виде, верные друзья с ружьями. Конечно же, где-то здесь рисовалась точеная фигурка черноглазой горянки, закутанной в, расшитый серебром, шелковый платок. Она казалась неприступной, чуждой, но в то же время невероятно желанной.
Его глаза остекленели, а губы шептали уже готовый строки этой истории. Словно нити у опытной вязальщицы, слова складывались в предложения, те в абзацы, а они в целые страницы.
— Александр, выходит, это и есть твой секрет? В этом твой гений? — на столике у кровати лежало небольшое походное зеркальце, в которой он сейчас и всматривался. Отражение ожидаемо молчало, никак не реагируя на все эти вопросы. Правда, в глазах проскальзывало что-то лукавое, или ему это просто показалось. — Да?
Это ведь настоящая магия, способная превращать мысли, образы, картины в нечто цельное, потрясающе ёмкое и поражающее до глубины души. Великий поэт писал так, что его Слово обретало множество
— Роман станет откровением… Я дам вам такого героя, о котором заговорит весь Свет. А потом и его самого покажу…
Благодарю за пристальное внимание. История лишь набирает обороты.
Наш герой постепенно обрастает помощниками, планами и… конечно же, врагами.
Глава 17
Первые ростки нового…
Почтовая станция, около ста верст от Пскова
За окном мороз, стекло покрылось замысловатыми узорами. Но от натопленной с вечера печки еще тянуло теплом, отчего постоялец во сне откинул одело, раскинул в стороны руки.
Столик, придвинутый прямо к кровати, завален листами, исписанными неровным почерком. Опрокинута на бок опустевшая чернильница, рядом лежат сломанные писчие перья. Следы долгой и плодотворной работы.
На самом краю столешницы бросался в глаза листок с весьма любопытным текстом, который постороннему человеку, правда, не особо был понятен.
' … Представляется весьма важным подумать о поддержке молодых дарований от литературы, математики, физики и тому подобное, которые нередко претерпевают финансовые трудности и не имеют даже крыши над головой. Если же вовремя протянуть им руку помощи, то государству будет лишь великая польза.
Прежде нужно устроить общественный совет из достойных человек, достигших больших высот в своем деле. В совет по литературе следует включать известных поэтов, писателей, в совет по математике — тех, кто известен своими трудами в математических науках. Указанным образом потребно поступить и в отношении общественных советов по остальным наукам — физике, химии, астрономии и тому подобное.
В статуте [положении о структуре] совета нужно подробно обозначить, каким образом и на каких основания будет оказываться финансовая поддержка. Предварительному и беспристрастному рассмотрению подлежат работы, материальное положение кандидатов, чтобы необходимая помощь досталась не только достойнейшему из них, но и самому нуждающемуся.
Для финансового обеспечения возможно привлечение пожертвований от промышленников, заводчиков и иных неравнодушных лиц, которые всей душою радеют за состояние русской культуры, науки и искусства…'.
Если же вчитаться повнимательнее, то многое становится ясным и понятным.
Почтовая станция, около ста верст от Пскова
Кофе был отвратительный — откровенно кислый, с плохо промолотыми крупинками зерен. Пьешь, а на зубах скрипит. Борешься с собой, чтобы все это обратно не выплюнуть.