Ай да Пушкин, ай да, с… сын!
Шрифт:
Покопавшись в кармане халата, нащупал горстку крупных монет. Пять кругляшей вроде бы было.
— Вот, держи, — высыпал перед ней на стол. — Не прав я был, не прав.
Тяжело вздохнув, Александр вышел из кухни. Настроение после всего этого такое поганое было, что даже во рту горечь ощущалась. Столкновение с реальностью оказалось еще хуже, чем ожидалось.
— Ну, солнце русской поэзии, ну ты и даешь, — шептал, еле-еле сдерживаясь, чтобы не выругаться. — Я даже боюсь представить, что ты там в своем поместье устроил. Гарем, поди… Б…ь, да вы тут совсем охренели. Я, конечно, читал, но чтобы вот так запросто…
Словом, к нему сейчас лучше было и
Санкт-Петербург, набережная Мойки, 12.
Квартира в доходном доме княгини С. Г. Волконской, которую снимало семейство Пушкиных.
Лоснящийся черной краской экипаж лихо развернулся во дворе дома и встал прямо у широкого крыльца. Непростое умение, много говорящее о немалом опыте кучера и хорошей выучке его жеребца. Хлопнула дверь, и на мостовую соскочил молодой человек в плаще нараспашку.
— Держи рубль! Заслужил, каналья! — широко улыбнувшись, пассажир бросил вознице монету.
Детина, заросший по самые брови густой черной бородой, тут же принялся кланяться и благодарить, то и дело поминая Бога. Еще бы не радоваться, целый рубль заработал вместо гривенника.
— Знай мою доброту!
Брат поэта, Лев Сергеич Пушкин, был не мот и откровенный транжира, как некоторые господа из состоятельных семейств. Его скорее можно было считать очень увлекающимся человеком, легко поддающимся соблазнам и очень склонным к широким эффектным жестам. Если гулять с компанией, то старался удивить друзей самым дорогим шампанским или брался оплатить общие расходы. Если снимать квартиру в Петербурге, то она непременно обязана быть шикарными апартаментами вблизи дворцовой площади, с новомодным клозетом. Если был приглашен в модный салон к известной всем графине М., то на нем обязательно должно быть платье от самого известного портного в столице. Визит к дамам тоже не проходил без дорогого подарка, а нередко и очень дорогого подарка. Словом, расходов было столько, что их не покрывали никакие доходы, а от того и копились долги, которые самому было никак не выплатить.
— Слава Богу, с Александром все обошлось, — застыв на крыльце, Лев размашисто перекрестился. Старший брат часто помогал ему, и случись с ним какая-нибудь беда, Льву пришлось бы непросто. Сегодня как раз пришел срок оплаты одного из многочисленных кредитных векселей, которые он набрал. — А не то я этому французишке шею бы…
Что он сделал бы с Дантесом, опытным офицером и прожжённым бретером, Пушкин-младший договорить не успел. Двери перед ним распахнулись и на пороге появился слуга, тут же склонившийся в поклоне.
— Что там мой разлюбезный братик? — Лев кивнул слуге, словно старому знакомому. Никита Козлов служил в семействе Пушкиных уже пятый десяток лет, оттого его каждый здесь знал. — Поговаривают, вчера был немного не в себе. Так это простительно для человека, побывавшего у самого края.
— Гневен седни, — угрюмо буркнул слуга, пропуская гостя в дом и сразу же закрывая за ним дверь. — Сильно гневен, батюшка.
Лев, усмехнувшись, махнул в ответ рукой. Такое уже бывало, но всегда проходило.
— Ничего, Никитка, ничего. У меня есть пара занятных сплетен про одну даму, которой Саша не так давно интересовался, — мужчина заговорщически понизил голос, подмигивая при этом. —
Хохотнув, Лев быстро зашагал по коридору. Если бы он оглянулся в этот момент, то обязательно бы заметил укоризненный взгляд слуги и, возможно, насторожился из-за этого. Но не обернулся, а, соответственно, ничего и не заметил.
— О, Сашенька и Катенька, свет моих очей и услада моего сердца! — при виде старших сестер Натальи Пушкиной, проживавших здесь же на полном иждивении поэта, мужчина аж засветился. Улыбка стала как у чеширского кота, если не шире. С губ начли сами собой срываться куртуазные дамские комплименты, на которые он был особенно горазд. — Как же я рад вас видеть! Признаться, намедни не раз думал о вас, вспоминал наши прогулки по набережной. Сашенька, Катенька, вы обе были необыкновенно хороши в ваших соболиных манто. И признаюсь вам, мне было очень тяжело идти рядом с вами, — сделав многозначительную паузу, он закончил. — Ведь, вся мостовая была усыпана осколками мужских сердец, разбитых вашей красотой…
Ну и кому не понравится такой поток комплиментов от весьма недурного собой, импозантного молодого человека? Естественно, обе особы, бывшие еще не замужем и вдобавок на третьем десятке лет, млели от такого отношения. Обе брюнетки, краснея и отчаянно стреляя глазками, смотрели на Пушкина-младшего, как кошки на сметану. Дай им волю, набросились бы на него и вцепились своими коготками.
— Ну что вы такое говорите…
— Боже, оставьте, Лев Сергеич. Вы смущаете нас…
Льва уже было не остановить. Он немедленно приложился к ручкам обеих дам, задержавшись чуть дольше положенного. Обе вновь зарделись, даже, не думая убирать руки.
— Мы непременно должны повторить нашу прогулку. Пройдемся по набережной, посетим салон мадам Анет. Прошу вас, не говорите нет! — Лев прижимал руку к сердцу, вздыхал, показывая, как он будет огорчен отказом. — Как можно прятать такую красоту от людей? Это настоящее преступление! Я не позволю.
— Мы непременно…
— Мы с радостью, — сдалась и Екатерина, теребя в руках кружевной веер. — Только наша модистка снова требует оплаты за новые туалеты, а мы пока немного стеснены в средствах.
Сестры проживали на пенсию, которую им выплачивал старший брат. Естественно, двум молодым особам, отчаянно ищущим себе достойную партию в столичном городе, средств не хватало. От того они часто обращались к своей сестре Наталье, прося ее взять денег у мужа.
— Не нужно об этом беспокоиться, — беспечно махнул рукой Лев, «под крылом» старшего брата привыкший именно так и решать все свои проблемы. — Я уверен, что Саш[А] обязательно войдет в ваше положение и с радостью поможет. Если позволите, то я с большой охотой попрошу за вас.
Обе особы тут же радостно захлопали в ладоши, в избытке награждая своего спасителя благодарными взглядами. Еще бы не радоваться, кавалер их освободил от весьма неприятной обязанности просить деньги.
— Ждите, и я пренепременно вернусь… Только переговорю с нашим Сашенькой.
Едва не приплясывая от хорошего настроения, Лев покинул гостиную. Брат скорее всего был в своем рабочем кабинете, а, значит, и ему нужно было туда.
— Мой любимый братик! Александр, а ты все в трудах, аки пчела! — он не сдержал радостного крика при виде брата, сгорбившегося над листом бумаги у стола. — Так нельзя! Человеку обязательно нужно отдыхать! Посмотри на себя, осунулся, круги под глазами! Тебе нужно больше гулять, больше радоваться жизни. Ты стал похож на затворника. Кстати…