Ай
Шрифт:
И не оплошал — перебил, наверное, изношенный подвесной механизм. Люстра грохнулась на пол, устелив пол мелкими осколками. Но Юля уже переключилась на следующее озорство: издалека, не подходя к экспонату, она принялась листать страницы какой-то книги. Потом простым дыханьем зажгла древнюю керосиновую лампу, в которой и керосина-то лет сто уже не было. Потом без помощи альпинистских приспособлений лазила по стенам и даже висела вниз головой на потолке, пальцами ног держась за проводку. Пугало её только одно: сон никак не заканчивался.
– Кевин, - позвала
– Я устала.
И тут же проснулась в своей постели в квартире «дяди Бори».
От сна осталась лишь легкая запыханность дыханья, и впечатления были всё ещё очень свежи и буквально «пахли» реальностью. За окном благоухал день, и этот факт теперь занимал Юлю больше других. Она что, проспала целые сутки? И на самом деле никуда сегодня не ходила? Или это завтрашний день? Но тогда где она была вчера? Ведь не в музее же?
На кухонном столе лежала записка, состоявшая всего из одной фразы: «Чувствуй себя как дома». Холодильник, заполненный до отказа, вмещал самые любимые Юлины лакомства, и полки шкафов ломились от пакетиков с орешками, сухофруктами и даже экстремально вредными чипсами. Кофе какого-то диковинного сорта она пила, вдыхая с наслаждением его пары. На всякий случай ущипнула себя за кожу на локте — не снится ли опять. Нет. Больно. Но чёрт возьми, до чего же ярким и объемным был её сон! И самое главное — когда он начался?
Стал надвигаться вечер. Юля наскоро приняла душ, переоделась и вышла на улицу.
Едва оказавшись на свежем воздухе, она поняла, что знает, куда нужно идти. Где бордволк, где авеню с грохочущими над ней поездами. А это значит, она действительно утром выходила гулять. Когда же и где её сморил сон? Подошедший гитарист Алекс вывел её из задумчивости.
– Отчитываюсь о проделанной работе, - заявил он.
– Твой доллар ушёл на пиво. Добрые люди добавили ещё — хватило и на еду, и на кое-что покрепче. Так ты придешь сегодня?
– Сегодня вряд ли.
– Понимаю. Jet-leg, и всё такое.
– Да. И вообще у меня какая-то каша в голове.
– Это бывает в твоём положении.
– В моём положении?
– Юля подумала, а не зацепиться ли за эти слова, но вдруг загорелась новой мыслью.
– Ты моего дядю знаешь?
– Кто ж его не знает?
– А сегодня утром я разве про него тебе рассказывала? Как ты понял, о ком речь?
Алекс, кажется, растерялся от её неожиданного напора.
– Ну, это, - промямлил он.
– Так ясное же дело.
Ясно ему, видите ли.
Юля, не сказав больше ни слова, оставила озадаченного музыканта наедине с собственными мыслями и вышла к пляжу. На этот раз она пошла вдоль берега, не приближаясь к воде, пока не уткнулась в гряду камней, преградивших ей путь. На одном из них она и присела.
Неужели на неё так повлиял перелёт? И раньше случались перебои с режимом и сном, и усталость накатывалась, но чтобы такое неконтролируемое чередование яви и сна. А не лунатик ли она часом?
Волны накатывались на берег, озорно плюхались, касаясь брызгами её щёк.
А сделать сейчас нужно вот что: вернуться в квартиру и позвонить
Квартира опять была пуста.
Здрасьте, приехали. А звонить-то как? Номер телефона в Москве — это пожалуйста, но как набирать отсюда? Начать с кода страны? Юля попробовала и получила в ответ сообщение автоответчика о неправильности совершаемых шагов.
Тогда она вышла на площадку этажа и нажала кнопку звонка ближайшей квартиры. Послышались шаги, чей-то глаз на секунду затмил стеклянный прибор наблюдения. Потом дверь распахнулась, и на пороге её очутилась немолодая женщина в цветастом домашнем платьице.
«Стопудово говорит по-русски», - подумала Юля.
Женщина не стала её разочаровывать.
– Что тебе, милая?
– ласково спросила она.
– Я вчера из Москвы приехала. Хочу домой позвонить, а не знаю, как.
– Пойдём, я покажу, - с готовностью откликнулась женщина.
Они подошли к аппаратуру, и женщина наставительно, как на уроке биологии, сказала:
– Сначала набираешь нолик и две единицы.
– Она подняла трубку и ткнула в три подряд кнопки.
– Потом код страны. Семёрка?
– Да.
– И в Москве 095.
– 495, - поправила Юля.
– Это новый код.
– Вместо старого что ли?
– В дополнение.
– Понятно. А дальше — сам номер. Ну, говори.
Под диктовку женщина довела своё полезное дело до конца, но и на этом миссию завершённой не посчитала. Послышались длинные гудки родины. Юля попыталась завладеть трубкой, но женщина одними глазами приказала ей не шевелиться. Наконец, раздалось долгожданное «алло», и женщина, даже слегка приосанившись, произнесла:
– На проводе Бруклин!
– Кто?
– С вами сейчас будет говорить ваша дочь!
И передала трубку Юле, завороженно следившей за действиями телефонного оператора военного времени. Или, в крайнем случае, просто трудного.
– Мама, это я. Привет!
– Да, я уже сама въехала. Чо так поздно?
– Мама?
– Ну?
– Я тебя разбудила?
– Догадливая какая!
Юля перевела дыхание, косясь на соседку, которая никуда уходить не собиралась.
– Мама, я понимаю, что не вовремя...
Что за ерунда? С кем она разговаривает?
– У меня проблемы.
– Уже?
– Я очень плохо сплю.
– Теперь нас станет двое.
Женщина хихикнула — слышала что ли мамины слова?
– Я серьёзно. Мне сны какие-то дурацкие снятся.
– Послушай, не забивай себе и мне голову. Ты нормально доехала?
– В общем, да.
– Оболтус этот тебя встретил?
– Технически, да.
– Он сейчас один или с бабой?
Тут Юля начала злиться.
– Понятия не имею. Я его видела в общей сложности три минуты. В следующий раз, может, через год увижу. Такой ответ тебя устроит?