Айгу! Они не едят личинок шелкопряда!
Шрифт:
Первая половина дня была потрачена на уборку жилых помещений от пыли и продуктов жизнедеятельности гекконов, а вторая — на подметание пространства вокруг дома и сгребание в кучи сухих листьев. На следующий день уже можно было приступать к работе, и первым заданием Аой оказалась зачистка заднего двора, а затем и большого участка сбоку от дома от сорняков. Вооружившись тяпками, мы приступили к этому нехитрому, но трудоёмкому занятию. Каждый день территория, освобождённая от посторонней поросли, расширялась. И это при том, что мы старались не вкалывать слишком уж усердно, следуя наставлениям Аой: «Только не перетрудитесь! Работайте понемногу, как будто вы у себя дома». Это был разумный совет, учитывая жару, каждый день наползающую на провинцию Сураттани с раннего утра. С одиннадцати и до трёх пополудни работать было совершенно невозможно, и это время разумнее всего было проводить в домике. Подставив разгорячённые тела потокам воздуха, разгоняемого двумя вентиляторами, мы сидели на старом, скособоченном диване и занимались
Остальное время было посвящено борьбе за человеческое существование в условиях сурового деревенского быта. Если в России мы, не задумываясь, открывали кран с водой, то здесь приходилось экономить драгоценную влагу. Чтобы наполнить большой бак, откуда вода поступала по трубам во все необходимые места, отец Аой вызывал специальную машину с цистерной. Вводить его в лишние расходы совсем не хотелось, и мы внимательно закрывали кран, пока намыливали руки, и старались не расходовать воду попусту. Как и в доме Зин, и на ферме у Оливье, мыться приходилось с помощью ковшика и большого ведра. Таким же методом смывался и унитаз. Холодный душ после жаркого дня бодрил дух и закалял тело, только надо было следить за временем и не дожидаться заката, иначе мыться приходилось вместе с комарами.
Еду готовили самостоятельно с помощью рисоварки да небольшого электрического вока, умевшего раскаляться за считанные секунды до такой температуры, при которой вся еда, положенная внутрь, моментально сгорала и намертво прилипала к дну. Рисоварка же умела нагреваться либо очень сильно, либо совсем слабо, и переключалась между этими двумя режимами по своему усмотрению. Сначала получалось из рук вон плохо, но позже, когда удалось выпросить у Аой хотя бы масло, мы стали и жарить, и тушить, а не только варить. В плане выдачи продуктов тайка оказалась весьма экономной, так что первое время мы жили с минимумом необходимого: половинкой курицы с головой и одной лапой, древней рисовой лапшой и рисом, маленькой баночкой джема и упаковкой хлеба, а также морковью и огурцами. Изобретая, как приготовить обед и ужин из ничего, мы промучились почти неделю. Выручил отец Аой, который проинспектировал наш скудный запас продуктов и через несколько часов привёз большой пакет яиц и кукурузные подушечки с шоколадной начинкой. Оставшиеся до выходного дни мы питались яйцами всмятку на завтрак, яичницей на обед и омлетом на воде на ужин. А потом стали покупать всё необходимое самостоятельно, да и Аой сообразила, что работников не стоит морить голодом. С той поры зажили, как короли: каждый день ели курицу, разные овощи и даже спагетти, пили соевое молоко, а на десерт открывали упаковку вафель или печенья. Иногда пекли картошку в углях и ели её просто так, с солью, перемазываясь с головы до ног в золе. Всё, что мы хотели, и чего не покупала для нас Аой, оказалось проще приобрести самим, чем объяснять, почему нам это нужно. Это можно было сделать в воскресенье, когда тайка забирала нас на день в город.
В первый из таких выходных она отвезла нас на плавучий рынок и тут же уехала по делам. Предоставленные сами себе, мы прекрасно провели время: бродили по рядам, пробовали тайские лакомства и напитки, а потом поужинали супом с куриными лапами, разваренными до совершенной мягкости. Паша купил себе местный десерт, который мы назвали «рисовое баунти» — рис, запечённый с кокосовым молоком и сахаром в банановом листе, а я с удовольствием отведала компот из каркаде. Не забыли и гостинец для Аой — хрустящие вафельные трубочки. Разнообразию блюд, представленных на рынке, не было предела. С каждого лотка покупателей манили аппетитные яства: шашлычки из курицы и свинины или поджаристые колбаски, креветки, мидии и крабы, а для обладателей тощих кошельков имелись лапша, клейкий рис, карри в ассортименте, пельмени и многочисленный выбор закусок «на зубок». Можно было набрать у разных торговцев понравившейся еды и съесть её, сидя на скамейке на набережной. Продавались и продукты для готовки, причём чаще всего рыба, выловленная тут же в реке. Я воспользовалась случаем и приобрела целый килограмм кислого тамаринда, из которого планировала сварить подобие компота. Продавец удивился, продав за раз такое количество не самого любимого иностранцами продукта, а потом ещё и обрадовался, получив обратно лишние двадцать бат. Я всегда старалась внимательно пересчитывать сдачу именно по этой причине — торговцы частенько ошибались не в свою пользу.
Самка жука-трилобита.
На следующий день Аой снова отвезла нас на ферму. Выгрузив из багажника многочисленные пакеты с едой, мы были во всеоружии. И если чего-то и не хватало в домике в лесу, так это не еды, а москитной сетки над кроватью. С комарами в комнате мы успешно боролись с помощью специального спрея и фумигатора, но от крупных насекомых это не спасало. Регулярно в комнате, а то и в обуви обнаруживались скорпионы и мохнатые пауки размером с сигаретную пачку. Этих пришельцев приходилось аккуратно ловить с помощью большой банки и выдворять на улицу, но они упорно возвращались снова и снова. С москитной сеткой можно было бы не беспокоиться, что однажды
Первая неделя на ферме была нелёгкой, так как мы не привыкли к такому, мягко говоря, прохладному отношению принимающей стороны: Аой просто отвезла нас в дом и оставила там жить в одиночестве, прерываемом только короткими визитами угрюмого отца. Какое-то время мы даже обижались на недостаток внимания с её стороны и отсутствие необходимых вещей, таких как москитная сетка или достаточное количество продуктов. Но потом поняли, насколько тихо, спокойно и хорошо живётся в этой лесной хижине, и решили остаться дольше, чем планировали изначально. И всего-то нужно было не ждать, пока тебе дадут то, что нужно, а просто просить жизненно важное, а всё остальное покупать самостоятельно. Оказалось, что если сказать Аой, то появляется и питьевая вода, и картошка, и яйца, и курица, и даже сахар для тамариндового компота. А излишества, такие как соевое молоко, фрукты или мороженое, было очень легко купить самим, притом за недорого. Осознав это, мы стали жить хорошо и комфортно.
Каждый день мы знакомились с новыми представителями мира насекомых и животных, который не переставал удивлять своим многообразием. Это были и прыгающие пауки, и огромные древесные кузнечики с лапками на присосках, и богомолы, и бабочки, и зелёные бронированные жуки, а ещё древесные лягушки и улитки. По меньшей мере три разновидности ос строили свои глиняные кувшинчики в нашем домике, заполняя внутреннее пространство парализованными пауками и гусеницами. Молодые осы, едва вылетев из своих гнёзд, тут же принимались таскать глину и строить новые жилища. Глядя на них, я думала: «А как же пожить для себя? Только-только встали на ноги, и сразу в ипотеку!».
Древесная лягушка отложила икру в ведре с водой, и из неё вывелись головастики. А однажды к нам на огонёк зашла самка жука-трилобита, напоминающая инопланетный космический корабль о шести ногах. Долго мы рассматривали это странное существо и всё никак не могли поверить, что оно реально существует на этом свете. По вечерам к ярким лампам на веранде сползались гекконы, охотящиеся на мелких мошек и комаров, а по ночам, когда мы спали в комнате, снаружи истерично пиликали сверчки и цикады. В кромешной темноте вспыхивали и гасли светлячки. Живые насекомые ели друг друга, а мёртвых утаскивали пауки или разбирали на составные части муравьи. Всё в природе было недолговечным. На деревьях отрастали новые листья, а старые осыпались, и необходимость их каждый день подметать воспитывала в нас терпение и спокойствие.
Несмотря на то, что волонтёрский дом находился в каучуковом лесу, сбором и добыванием каучука занималась исключительно семья Аой, а именно её отец, тётя, дядя и племянник. Вчетвером они обходили все деревья, у каждого надрезая кору, чтобы молочно-белый сок стекал в прикреплённую к стволу кокосовую скорлупку или глиняный горшочек. Когда ёмкости наполнялись, их опорожняли, и процесс начинался по новой. Сборщики каучука работают ночью, пока прохладно. Они торопятся надрезать деревья до рассвета, так как под воздействием солнца и тепла латекс быстро сворачивается. Каучуковые деревья и масличные пальмы активно выращиваются по всей провинции Сураттани. Семья Аой продаёт собранный каучук в Китай, ну а пальмовое масло здесь повсюду, даже на кухне, как у нас — подсолнечное. Конечно выращивание каучука интереснее прополки, но ходить в чащу было страшновато ввиду отсутствия резиновых сапог. А ну как наступишь случайно на змею? Так что на лес поглядывали издали, но в целом процесс удалось изучить детально благодаря близости многих каучуковых деревьев к домику.
Однажды утром мы проснулись от жуткого грохота. Оказалось, что отец Аой начал добывать кокосовую стружку с помощью специальной машины с вращающимся наконечником, к которому нужно было прижимать половинку кокоса скорлупой наружу. Полученный продукт он пропустил сквозь другой агрегат, добыв таким образом целую кастрюлю свежего кокосового молока, и перешёл к третьей машине, предназначенной для измельчения продуктов. В эту давилку он сперва отправил ведро сушёного перца, предусмотрительно замоченного на ночь, соль, несколько горстей чеснока, а ещё охапку чили. А потом, увидев интерес Паши к процессу, посадил его давить небольшой мешок почищенного лука. Аромат пошёл такой, что мне пришлось покинуть помещение, иначе глаза немилосердно слезились. А Паша взахлёб рыдал, сидя над давилкой, чем изрядно повеселил старика. Методом пробы мы выяснили, что перец в большом ведре был совершенно не острым и использовался только для аромата и вкуса, но не для придания готовому продукту жгучих свойств. Для этого было достаточно положить немного чили вместе с семенами. Все измельчённые продукты имели резкий вкус и запах, и, будучи приготовленными вместе, представляли собой кулинарный изыск, придуманный кем-то из родственников много поколений назад.