Айсберг
Шрифт:
Питт изучал простой рисунок. Потом повернулся и вышел из штурманской рубки.
— Да, отверстие на месте. Лестница сгорела, но то, что осталось, выдержит наш вес.
В изолированном помещении в центре корабля не было даже иллюминаторов и потому оно пострадало больше прочих: стальные плиты стен вздулись и отслоились, как листы обоев. Казалось, в помещении пусто. После пожара не осталось ничего похожего на мебель. Питт наклонился, разглядывая золу в поисках тела, когда Ханневелл окликнул его.
— Здесь! — Он опустился на колени. — В углу.
Ханневелл направил луч на останки —
А когда встал, в руках у него было несколько кусочков оплавленного металла.
— Возможно, это не окончательное доказательство. Но лучшего у нас не будет.
Питт взял кусочки и поднес к свету.
— Я хорошо помню кольца, — сказал Ханневелл. — Оправы прекрасной ручной работы и украшены множеством полудрагоценных камней, которые встречаются в Исландии. Каждый камень вырезан в виде изображения древнего северного бога.
— Впечатляет, но слишком кричаще, — сказал Питт.
— Для вас, чужака, может быть, — спокойно возразил Ханневелл. — Но знай вы его…
Он умолк.
Питт задумчиво смотрел на Ханневелла.
— Вы всегда так привязываетесь к своим студентам?
— Гений, авантюрист, ученый, легенда, обладатель десятого по величине состояния в мире еще до того, как ему исполнилось двадцать пять лет. Добрый и мягкий человек, которого совершенно не изменили слава и богатство. Да, можно сказать, что сентиментальная привязанность к Кристиану Файри переросла в дружбу.
Странно, подумал Питт. Ученый упомянул имя Файри впервые с тех пор, как они вылетели из Вашингтона. И произнес это имя вполголоса, почти благоговейно. Питт вспомнил, что так же говорил об исландце адмирал Сандекер.
Но сам Питт, стоя над обожженными останками, нисколько не благоговел перед тем, кто еще недавно был одной из влиятельнейших фигур в международной экономике и финансах. Он смотрел на останки и просто не мог связать пепел у своих ног с человеком из плоти, которого газеты всего мира называли высшим воплощением путешественника-интеллектуала… Может быть, будь он лично знаком со знаменитым Кристианом Файри, сейчас Питт испытывал бы те или иные чувства. Впрочем, Питт в этом сомневался. Он совсем не был впечатлителен. Сними с величайшего человека одежду, говорил ему отец, и увидишь чрезвычайно смущенное, голое и беззащитное животное.
Питт некоторое время смотрел на оплавленные куски металла, потом вернул их Ханневеллу и тут услышал слабые звуки движения на палубе. Он замер и внимательно прислушался.
Но звук наверху, в темноте за люком, затих. Было что-то зловещее в тишине, окутавшей опустошенную каюту — возникало ощущение, что кто-то наблюдает за каждым их движением, слушает каждое их слово. Питт приготовился защищаться, но опоздал. Сверху вниз на лестницу ударил мощный луч, на мгновение ослепив его.
— Грабите мертвых, джентльмены? Клянусь Господом, я верю, что вы двое на все способны.
Лицо скрывалось за лучом, но голос определенно принадлежал коммандеру Коски.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Питт
Коски повернул луч в сторону лестницы, осветив лицо стоящего за ним Довера.
— С вашего позволения, нам нужно о многом поговорить, майор Питт и доктор Ханневелл.
Питт придумал хитрый ответ, но отбросил эту мысль.
— Пошевеливайтесь, Коски! Спускайтесь. И берите с собой этого высокого рохлю, своего помощника, если так меньше опасаетесь.
Почти минуту царило разъяренное молчание, прежде чем Коски ответил:
— Вы не в том положении, чтобы выдвигать требования.
— Почему? У нас с доктором Ханневеллом на кону слишком много, чтобы спокойно наблюдать, как вы играетесь в детектива-любителя.
Питт понимал, что его слова звучат высокомерно, но ему нужно было обязательно взять верх над Коски.
— Не грубите, майор. Мы ждем правдивого объяснения. Вы лжете с того момента, как ступили на мой корабль. Какой там «Новгород»?! Самый зеленый кадет Академии береговой охраны не опознает в этом корпусе русский траулер-шпион. Антенны радаров, сложнейшее электронное оборудование, которое вы так авторитетно описывали, — все это что, испарилось? Я с самого начала не верил вам с Ханневеллом, но ваш рассказ звучал убедительно, а мое начальство почему-то вас поддержало. Вы использовали меня, майор. Меня, мой экипаж, мой корабль — использовали, как такси или станцию обслуживания. У вас есть объяснение? И кстати, я не думаю, что прошу слишком много. Только ответьте на один простой вопрос: какого дьявола происходит?
Теперь Коски в игре, подумал Питт. Настырный маленький коммандер не приказывал, он просил.
— Вам все равно нужно спуститься на наш уровень. Часть ответа здесь, в золе.
Недолгое колебание, и они спустились. Коски, за которым двигалась огромная фигура Довера, сошел по лестнице и остановился перед Питтом и Ханневеллом.
— Ладно, джентльмены, выкладывайте.
— Вы многое осмотрели на этом корабле? — спросил Питт.
Коски кивнул.
— Достаточно. Восемнадцать лет спасательной службы на море, но впервые вижу так сильно пострадавшее судно.
— Узнаете его?
— Это невозможно. Не осталось ничего, что можно было бы узнать. Развлекательное судно, яхта. Это точно, а что касается остального, тут бабушка надвое сказала. — Коски с легким удивлением смотрел на Питта. — Это я ожидаю ответов. К чему вы ведете?
— Слышали когда-нибудь о корабле под названием «Лакс»?
Коски кивнул.
— «Лакс» исчез год назад со всем экипажем, включая владельца, исландского горнорудного магната… — он запнулся, вспоминая, — Файри, Кристиана Файри. Половина кораблей береговой охраны искала его много месяцев. Не нашли ни следа. Так что насчет «Лакса»?