Айсолтан из страны белого золота
Шрифт:
шумом проносятся поезда. Двери на остановках
открываются и закрываются сами собой. В вагонах
светло, как днем, потому что они залиты ярким
электрическим светом, но поезд мчится сквозь землю по
длинным полутемным тоннелям и безошибочно
находит свой путь. И, опускаясь на кожаное сиденье,
Айсолтан снова, как недавно в самолете, мысленно
восклицает: «Хвала твоему мастеру!»
В своем номере, который стал для нее как бы
вторым
желанный отдых. Часто звонит телефон, — Айсолган
приглашают выступить по радио, или дать статью в
журнал, или приехать в рабочий клуб. Сегодня Айсолтан
прежде всего садится писать письмо матери, ей
хочется поделиться с ней всем, что переполняет ее душу.
А потом она напишет еще одно письмо — Бегенчу.
Снова высокие стены комнаты-сказки расступаются
перед взором Айсолтан и теплый ласковый ветерок
овевает ее лицо, снова приветливо колышется зеленый
хлопчатник и она видит перед собой Бегенча. Он
стоит потупившись, как провинившийся ребенок, потом
поднимает глаза, и они без слов выдают его тайну;
он роняет лопату и простирает к ней руки...
Стук в дверь заставляет Айсолтан вскочить с
кресла. Ей кажется, что она опять, как тогда, в поле,
слышит за спиной резкий оклик: «Э-эй! Айсолтан!
Иди-ка сюда!» Девушка подает ей на маленьком подносе
два письма. Айсолтан дрожащей рукой берет одно из
них, — быть может, это от Бегенча? — разрывает
конверт. Нет, это даже не письмо, а пригласительный
билет: Всесоюзное общество культурной связи с
заграницей приглашает Айсолтан на вечер встречи
делегатов конференции с иностранными гостями. Айсолтан
откладывает билет в сторону и уже спокойно вскрывает
второй конверт. Конечно, и это не от Бегенча, — эго
тоже приглашение: фабричный комитет и дирекция
одной из подмосковных текстильных фабрик просят
Героя Социалистического Труда, мастера высоких
урожаев хлопка Айсолтан Рахманову посетить сегодня
их фабрику и побеседовать с текстильщицами.
Да ведь это та фабрика, что была когда-то
кузницей туркменских кадров текстильщиков! Когда в
Ашхабаде начали строить текстильную фабрику, десятки
юношей и девушек из туркменских городов и сел
отправились на подмосковную фабрику учиться новому
для них мастерству и вернулись в родной край
инструкторами и мастерами текстильщиками. Как же
можно забыть об этом и как можно отказаться от
приглашения побеседовать с русскими текстильщицами?!
«А что же делать
да, я видела их уже на конференции, слышала их
выступления!..» — размышляет Айсолтан, не выпуская
из рук письма текстильщиц и искоса поглядывая на
пригласительный билет ВОКСа.
Решение Айсолтан уже принято, когда раздается
легкий стук в дверь и в комнату входит стройная
светловолосая женщина в сером костюме.
— Здравствуйте, Айсолтан! Получили
приглашение? Вот и отлично. Вы уже готовы? Сейчас придет
машина и поедем!
Лицо, голос и даже костюм этой женщины
знакомы Айсолтан. Ну, конечно, она встречалась с ней на
конференции. И гостья тоже, видимо, считает Айсол-
тан своей хорошей знакомой. Полагая, что вопрос о
поездке Айсолтан на фабрику решен, как оно и есть
на самом деле, она с любопытством осматривает
комнату, мимоходом поправляет перед большим, в
позолоченной раме трюмо выбившиеся из-под берета
волосы, включает радиоприемник и, быстро поймав
нужную волну, садится на диван.. При этом она
забрасывает Айсолтан вопросами, и та чувствует себя с ней
неожиданно легко и просто. Айсолтан рассказывает
все, что знает о подмосковной фабрике, но видит, что
гостье это уже известно, — она помнит даже фамилии
многих учившихся на этой фабрике туркмен.
— А где сейчас товарищ
Перманов?—спрашивает она. — А как поживает Огульнияз Бабаева? Вы ее
не знаете?
Айсолтан смущена: не так-то легко ответить на
все вопросы гостьи. Но та не замечает ее смущения
и не ждет ответа на каждый вопрос. Ее интересует
сразу столько самых различных вещей, что разговор
то и дело меняет русло, как капризная Аму-Дарья...
Уступая настояниям новой подруги, Айсолтан
надевает свое красное шелковое «кетени» — праздничное
платье, заплетает с ее помощью волосы в две косы.
«Почти до колен!» — восторгается текстильщица.
Айсолтан едва успевает взять свою девичью тюбетейку с
остроконечным серебряным гупба, как из вестибюля
говорят по телефону:
— Машина для товарища Рахмановой пришла.-.
Айсолтан жадно вдыхает свежий лесной воздух,
напоенный ароматами ранней осени. Открытая
машина быстро идет по широкой просеке, которой — ка-
жется Айсолтан — не будет конца. По обеим
сторонам дороги высокой стеной стоит подернутый осенним
багрянцем лес.
«Вот они, настоящие русские леса, — думает