Айтлин. Лабиринты судьбы
Шрифт:
Она поволокла меня в сторону общежития, но по дороге путь преградил ректор.
— Айтлин, тебе нужно в целительский корпус, там осмотрят и помоешься. А ты, — он перевел взгляд на Кати, — беги за платьем для подруги.
Девушка, кивнув, умчалась, а я пошла, прихрамывая, к целителям. Устала жутко. Сил не было совсем. Тор, посмотрев на мои мучения, поднял несопротивляющееся тело на руки и понес. Прямо как рыцарь в романах. Я хмыкнула.
— Заслужила. Вы такие молодцы! Знаешь, я так переживал, когда было последнее испытание. Понимал, что вы не погибнете — но накал страстей был на высоте. Пока ты не победила, вокруг стояла такая тишина, что писк пролетающего комара казался грохотом. Это было феерично!
Да уж, со стороны
Кати, конечно же, притащила одно из эльфийских платьев, подаренных Рэем, поэтому для награждения мы с напарником вышли во всей красе. Правда, силы так и не вернулись, поэтому мы лишь слабо улыбались, мечтая проспать как минимум пару суток.
Помимо нас награждали еще третьекурсников, парней-драконов. Кстати, знакомых мне — Моргана и Эриса.
Мы иногда виделись в Академии, но, к радости Рэя, парни уже обрели пары и на мою персону не покушались.
А еще победителями были ребята с пятого курса — тоже парни. Смешанных двоек ни так и много. Все старшекурсники подходили к нам и поздравляли, делая вид, что завидуют Рэю. Мы отсмеивались и шутили — неплохие ребята, можно общаться. Оливия и Курт также не преминули нас поздравить, Курт так и вовсе попытался меня расцеловать, но друг ревниво задвинул за спину, объясняя, что я и так устала, и меня уже затискали старшекурсники. Мол, пусть имеет совесть и подождет, пока отоспимся.
В кроватях мы оказались нескоро, пришлось поучаствовать еще и в праздничном ужине в честь победителей. Наградили нас, кстати, денежными призами: по двести золотых. А Рэй ещё и настоял положить их на один счет и распоряжаться мне самой. Я отказывалась, но подключились Кати и Тор и уговорили. Все же у друга и так денег немерено, а меня впереди непонятно что ожидает. Но все же решила написать завещание, чтобы в случае моего исчезновения или смерти половину средств передали напарнику, а вторую — приюту.
На том и порешили. На выходных сходим в банк и все оформим.
Опять неспешно потекли учебные дни. Неожиданная популярность выбила меня из колеи: постоянные приглашения на свидания, в кафе, на вечеринки сыпались бесконечным фейерверком, и, если бы не друг, как верный пес, ограждавший меня от любых посягательств, пришлось бы нелегко. А с ним я привычно опускала глаза в пол и, смущаясь, мотала головой, а друг объяснял причину нежелания встречаться с тем или иным субъектом. Пару раз Рэю даже пришлось сразиться в поединке, защищая мою честь, так сказать. На самом-то деле парню давно не терпелось потренироваться с достойным противником, а тут четвертые и пятые курсы — в самый раз.
Один раз он быстро одержал победу в поединке на мечах, а вот второй парень оказался хитрее, и Рэй по глупости согласился на магический поединок. Собралась, наверное, вся Академия; причина, к счастью, не объяснялась, но свирепые взгляды Оливии, бросаемые в мою сторону, лишь подтверждали тот факт, что в нашем учебном заведении невозможно ничего скрыть.
Рэй со скрипом, но выиграл, но лишь на чистом везении: парень просто отвлекся на крики толпы и пропустил воздушный кулак друга. Но в целом из поединка напарник вынес одно — нужно больше тренироваться и уговорил-таки лорда Диарона вновь приходить по утрам, и пока я кромсала мечом чучело, они тренировались в магии. Куратор лишь посмеивался, глядя на попытки друга достать файерболом увертливого дракона, и в конце занятий подвел итог — рановато ему замахиваться на старший курс. Если в сражении с холодным оружием напарник превосходил многих, — все же тренерами у него были лучшие клинки Империи — то магией пока не очень. Дракона не было, поэтому стоило умерить пыл и ждать.
Друг потом долго ворчал ему в спину, мол, тот просто любит поспать, вот и отказался таким замысловатым образом от тренировок, но я знала, что в глубине
Оливия, к слову, стала меня не любить еще сильнее, если такое возможно. Не понимаю, почему, но было видно, что девушка злится все больше и больше. Но к счастью, в пару на тренировках нас благоразумно не ставили, опасаясь летального исхода, а больше нам негде было пересекаться. Рэю даже пришлось пару раз с ней погулять, чтобы задобрить, но гнев девушки так и не утих.
Она с подругами продолжала с нами ходить в город по выходным, цепляясь к Рэю, словно клещ. Я в такие дни гуляла под ручку с Куртом или с Тором и посмеивалась над грустным другом. Вот не понимала я эту драконицу, ну к чему такое настойчивое внимание? Ведь лишь раздражала друга, а не вызывала теплых чувств.
Кати и Тор сближались все больше, но если у нас с Рэем это проявлялось в чтении эмоций, то у друзей все больше в продолжительности споров и обсуждении любой мелочи. Они оба получали от своих дебатов невероятное удовольствие, поэтому мы с напарником не волновались. Но вот чувствовать друг друга пока не стали, чему наш умник невероятно радовался. Жить в состоянии вечной влюбленности и страданий, по его словам, не так уж и приятно, мешает сосредоточиться на науке.
А вот мы с напарником после лабиринта изменились. Хотя больше все же я. Просто пришло понимание, насколько дорог этот дракон. Дороже чем Кати или Тор, Аглайя или лорд Диарон. Ради них я пойду даже на край света, но если вдруг не станет Рэя, не будет и меня. Теперь я относилась к нему не как к другу или брату; чувства перешли на другой уровень. Наверное, так любят своих детей родители: безгранично, безответно. Готовые отдать жизнь, не задумываясь, лишь бы любимый отпрыск остался жив.
Вот и у меня так же. Хотелось, чтобы у него всегда все было хорошо, чтобы Рэй был счастлив, а когда ему становилось грустно — грустила и я. И точно знала, что он чувствует нечто подобное, но чуть сильнее. У дракона вообще если любовь — то безграничная, если дружба — то на всю жизнь. Ничего себе связь двоек — так странно и непривычно.
Наверное, именно такой друг и был мне нужен, легкий и веселый, добрый и активный. Ведь у него вышло за полгода то, что не получилось у мальчишек из приюта: я привязалась к нему по-настоящему. И навсегда.
А Рэй, поняв перемены, произошедшие со мной после соревнований, стал пользоваться этим вовсю. Постоянно обнимал, целовал то в макушку, то в нос. Вечерами, когда не падали от усталости — сидели в моей комнате, обнявшись, и вспоминали пережитое в лабиринте. И становились все ближе.
С Терком также произошли перемены: малыш так переволновался за меня, что готов был терпеть сто таких Рэев, так прямо и сказал, лишь бы только со мной было все в порядке. За два месяца пребывания у меня котенок подрос и стал уже ростом со среднюю собаку, что радовало малышей домовых. Те совсем распоясались и перестали прятаться от жильцов комнаты, разъезжая на моем питомце, словно на скакуне. Первый раз Кати, увидев такое зрелище, верещала на все общежитие, но позже привыкла. Поменяла ребятам имидж, девочку так и вовсе приодела и подстригла, и та теперь щеголяла модной стрижкой — волосы на макушке торчком, ввергая в ужас всех остальных домовят.
Учеба шла своим ходом, когда однажды Рэй сказал, что ему необходимо уехать домой на неделю. Оказалось, что старшие принцы праздновали свое первое столетие — грандиозный для драконов праздник — и и Рэй, естественно, должен был присутствовать. Приглашал и меня, но я отказалась. Еще чего не хватало, с семьей императора знакомиться я была не готова. И одного принца за глаза хватает. Так и сказала, и друг долго смеялся, но все же согласился, что мне там быть не стоит.