Айвенго (с иллюстрациями)
Шрифт:
– А мы между тем,- сказал Локсли,- так обложим все стены кругом, что ни одна муха оттуда не вылетит без нашего ведома.Ты скажи этим злодеям,друг мой,- продолжал он, обращаясь к Вамбе,- что за всякое насилие, учинённое над пленниками, мы с них самих взыщем вдесятеро.
– Мир вам!
– сказал Вамба, успевший напялить на себя полное монашеское облачение.
Произнося эти слова, он принял степенную и торжественную осанку и чинной поступью отправился выполнять свою миссию.
Глава XXVI
Конь
А клячи вскачь пойдут;
Так станет вдруг шутом святой,
Монахом станет шут.
Когда шут, облачённый в рясу отшельника и препоясанный узловатою верёвкою, появился перед воротами замка Реджинальда Фрон де Бефа, привратник спросил, как его зовут и зачем он пришёл.
– Pax vobiscum!- отвечал шут.
– Я смиренный монах францисканского ордена, пришёл преподать утешение несчастным узникам, находящимся в стенах этого замка.
– Храбрый же ты монах,- сказал привратник,- коли отважился прийти сюда; здесь,за исключением нашего пьяного капеллана,уже двадцать лет не кукарекали такие петухи, как ты.
– Уж, пожалуйста, сделай милость,- сказал мнимый монах,- доложи обо мне хозяину замка. Поверь,что он меня примет охотно. А петух так громко закукарекает, что по всему замку будет слышно.
– Вот за это спасибо!
– сказал привратник.
– Но если мне достанется за то, что я покинул сторожку ради твоего поручения, я посмотрю, выдержит ли серая одежда монаха стрелу дикого гуся.
С этими словами привратник вышел из башенки и отправился в большой зал замка с небывалым известием, что у ворот стоит святой монах и просит позволения немедленно войти. К немалому его удивлению, хозяин приказал тотчас впустить святого человека, и привратник, поставив часовых охранять ворота, без дальнейших рассуждении отправился исполнять порученное приказание.
Всей храбрости и находчивости Вамбы едва хватило на то, чтобы не растеряться в присутствии такого человека, каким был страшный Фрон де Беф. Бедный шут произнёс своё «pax vobiscum»,на которое сильно полагался в исполнении своей роли, таким дрожащим и слабым голосом, каким ещё никогда не возглашали этого приветствия. Но Фрон де Беф привык, чтобы люди всякого сословия трепетали перед ним, так что робость мнимого монаха не возбудила в нём никаких подозрений.
– Кто ты, монах, и откуда?
– спросил он.
– Pax vobiscum!- повторил шут.- Я бедный служитель святого Франциска, шёл через эти леса и попал в руки разбойников, как сказано в писании - некий путник попал к разбойникам, которые послали меня в этот замок исполнить священную обязанность при двух особах, осуждённых вашим досточтимым правосудием на смерть.
– Так, так, - молвил Фрон де Беф.
– А не можешь ли ты мне сказать, святой отец, много ли там этих бандитов?
– Доблестный господин,- отвечал Вамба,- nomen illis legio- имя им легион.
– Ты мне просто скажи,сколько
– Увы, - сказал мнимый монах,- сердце мое он исторг, что значит- я чуть не умер со страху! Но сдаётся мне, что всех- и йоменов и простолюдинов - там наберётся по крайней мере пятьсот человек.
– Как!
– воскликнул храмовник, в эту минуту вошедший в зал.
– Так много слетелось этих ос? Значит, пора передавить их зловредный рой.
Он отвёл хозяина в сторону и спросил его:
– Знаешь ты этого монаха?
– Нет,- отвечал Фрон де Беф,- он не здешний, из дальнего монастыря, и я его не знаю.
– В таком случае не передавай ему на словах того, что ты хотел поручить, - сказал храмовник.- Пускай он отнесёт письмо от имени де Браси с приказанием его вольной дружине поспешить сюда. А тем временем, чтобы этот монах не догадался, в чём дело, дозволь ему выполнить свою задачу и приготовить саксонских свиней к бойне.
– Хорошо, пусть так и будет,- отвечал Фрон де Беф и велел одному из слуг проводить Вамбу в ту комнату, где содержались Седрик и Ательстан.
Между тем нетерпение Седрика всё росло и росло. Он расхаживал из конца в конец по залу с видом человека,который бросается в атаку или берёт приступом крепость.Он то издавал какие-то восклицания, то взывал к Ательстану, который со стоическим хладнокровием ожидал исхода приключения,преспокойно переваривая весьма сытный обед. По-видимому, вопрос, долго ли продлится их тюремное заключение, мало его тревожил: он твёрдо уповал, что, подобно всякому земному злу, когда-нибудь и это кончится.
– Pax vobiscum!- молвил шут, войдя к ним.- Да будет над вами благословение святого Дунстана, святого Дениса, святого Дютока и всех святых!
– Войди, милости просим,- сказал Седрик мнимому монаху.- Зачем ты пришёл к нам?
– Я пришёл приготовить вас к смерти, - отвечал шут.
– Не может быть!- воскликнул Седрик, вздрогнув.
– Как они ни злобны, как ни бесстрашны, они не осмелятся учинить такую явную и беспричинную расправу.
– Увы,- сказал шут,- взывать к их человеколюбию было бы столь же напрасно, как удержать закусившую удила лошадь шёлковой ниткой вместо уздечки.А потому подумай хорошенько, благородный Седрик, а также и вы, доблестный Ательстан, какие прегрешения совершили вы во плоти, ибо сегодня же будете призваны к ответу пред высшее судилище.
– Слышишь ты это,Ательстан?- сказал Седрик.-Укрепимся духом для последнего нашего подвига,ибо лучше умереть как подобает мужчинам,нежели жить в неволе.
– Я готов,- сказал Ательстан,- выдержать всё,что может придумать их злоба, и пойду на смерть так же спокойно, как пошёл бы обедать.
– Так приступим к святому таинству, отец мой, - сказал Седрик.
– Погоди минутку, дядюшка,- сказал шут своим обыкновенным голосом,- что это ты больно скоро собрался? Лучше осмотрись хорошенько, прежде чем прыгать во тьму кромешную.