Аз-Зейни Баракят
Шрифт:
Али бен Аби-ль-Джуд провел в тюрьме девяносто три дня, в течение которых он видел лишь лицо Османа. Стоило ему стукнуть в дверь, в какое бы время это ни было, как появлялся Осман со своей неизменной улыбкой, словно он никогда не спит и никогда не покидает своего поста, будто он знает, когда именно заключенный стукнет, и ждет. Спустя некоторое время Али бен Аби-ль-Джуд стал так бояться этой улыбки и спокойных глаз, что старался избегать их хозяина. Иногда, испытывая сильное желание помочиться, он уже готов был стукнуть в дверь, но удерживал себя.
Много раз он перебирал в уме события своей жизни. День и ночь перепутались
Али знал, что рядом с ним есть другие люди. Он постоянно слышал, как Осман спрашивает: «Кто?» Потом раздавались шаги, и Осман останавливался около следующей двери. Но услышать голоса других заключенных ему никогда не удавалось. Али было так страшно своих мыслей, что он предпочел, чтобы его сожгли и мир исчез из его сознания, чтобы пламя светильника растерзало его плоть и иссушило кровь в жилах. В тот день, когда он дошел до состояния полной безысходности, к нему вошел Аз-Зейни Баракят собственной персоной.
— Я Аз-Зейни Баракят, — сказал он без малейшей попытки изобразить участие.
Али бен Аби-ль-Джуд внимательно посмотрел на него: прежде ему не доводилось видеть Аз-Зейни. Баракят сказал:
— Как видишь, Али, мы не сделали тебе ничего плохого, не истязали пытками. Мне известно, что ты владеешь огромным богатством и очень хитро прячешь его. Скажи мне, где оно, ведь ты знаешь, что я не положу в свой карман ни одного дирхема — все пойдет в казну султаната. Что же касается твоих жен и детей, то я всем им сохраню жизнь. Где богатства?
Али бен Аби-ль-Джуд покачал головой.
— Не хочешь сказать?
Али вновь ответил отказом.
Аз-Зейни поднялся.
— Видит бог, не мне отвечать за твои преступления!
Неизвестно, сколько времени прошло после того. Вошел Осман, завязал глаза Али бен Аби-ль-Джуду влажной тряпкой. Через несколько минут ожидания, не ведая, что с ним будет, Али понял, что покидает это странное место — его провели несколько шагов, потом он спустился по ступенькам, прошел через несколько дверей. Осман оставил его одного в пустой просторной комнате. У Аби-ль-Джуда тряслись поджилки, он боялся сесть. Время шло, как дохлая кляча. Руки и ноги у Али дрожали, по спине бегали мурашки. От неожиданного сильного удара по лицу искры посыпались у него из глаз. После трех ударов он почувствовал, как горячим обручем ему сдавило затылок. И тут началось настоящее истязание плоти Али бен Аби-ль-Джуда.
День первый
Стопы его ног смочили водой и натерли солью. Привели черную козочку с белым пятном на лбу. Она стала медленно слизывать соленую воду. Губы Аби-ль-Джуда искривились, тело пронзила дрожь. Он закричал. Потом крик его перешел в смех, и он корчился от него, пока не лишился сознания. Ему плеснули в лицо холодной водой.
— Где деньги, принадлежащие правоверным?
Ответом было молчание.
День второй
Точно установлено, что Аз-Зейни Баракят не покидал комнаты, соседней с той, где велось «извлечение истины». Утром, разозлившись на упорство Али бен Аби-ль-Джуда, Аз-Зейни вошел к нему и стал средним пальцем непрерывно тыкать ему в грудь. Одновременно один из его людей взял чайник, поднял его и стал по капле лить воду на арестованного
— Где деньги мусульман, Али?
Ответом было молчание.
Следующий день пополудни
Привели крестьянина — одного из заключенных, о которых все давно забыли. Раздели догола, наблюдая за Али бен Аби-ль-Джудом. «Смотри, — сказал Аз-Зейни, — сейчас я сделаю с ним то же, что потом с тобой». Принесли две раскаленные докрасна подковы и стали прибивать к пяткам обезумевшего от боли крестьянина. Его крик потряс Али. Но едва он попытался закрыть глаза, чтобы не видеть пытки, Осман ударил его по затылку куском кожи.
День четвертый и пятый
Убили троих забытых всеми крестьян, а головы трупов положили на грудь Али бен Аби-ль-Джуда. Аз-Зейни в сильном гневе то входит, то выходит из комнаты.
— Еще не указал место? — спрашивает он.
Никто не отвечает.
Аз-Зейни в гневе бьет кулаками по стене.
День седьмой
Когда привели Халиля, младшего сына Али бен Аби-ль-Джуда, Али, казалось, был в забытьи. Но когда Халиль закричал, глаза отца широко раскрылись, и через мгновенье он уже снова ничего не слышал.
Заключение
Вот некоторые из добытых нами сведений об истязаниях Али бен Аби-ль-Джуда. Достоверно установлено (и это вызывает недоумение), что он не назвал места, где спрятал свои богатства. Откуда же Аз-Зейни узнал об их размерах и местонахождении, о чем впоследствии он сообщил народу? Удивительно также, что по прошествии известного срока со времени ареста Аби-ль-Джуда и применения к нему новых видов пыток для «извлечения истины» Али бен Аби-ль-Джуд выглядит вполне здоровым. Единственное, что у него пострадало, — это зрение: он смотрит теперь только перед собой, как это делают слепые, а когда его окликают, он не отвечает, и язык у него вываливается изо рта, как у собаки. Пока нам не ясно, что с ним приключилось.