Аз-Зейни Баракят
Шрифт:
Закарию не оставляет тревога. Да, он осторожен со всеми людьми, даже с самыми близкими. Но пока дело не доходило до того, чтобы ему нужно было проверять каждого из них. И кого? Самых близких ему, его домочадцев, его жен! Пусть те, кто его бесславит и проклинает, придут и посмотрят, какие заботы обрушиваются на него, какие тяготы одолевают. Он начертил несколько окружностей. Теперь все в его доме будут следить друг за другом. Каждая из женщин станет наблюдать за другой.
Ему вспоминаются истории, связанные с сыскной службой. Правитель монголов, один из внуков великого Чингисхана [52] , подослал к соглядатаям Багдада всего лишь одного из своих людей. Этот лазутчик поднялся до должности наместника главного соглядатая всего Аббасидского халифата. У него в руках оказались все тайны государства, которые
52
Имеется в виду Хулаг-хан, завоевавший Багдад и казнивший последнего аббасидского халифа в 1258 г.
Закария поднялся. Его тянуло побродить по городу под покровом ночи. Он бы ни за что не покинул дома, если бы ему стало известно, кто тот человек, который сообщил о нем Аз-Зейни. При одной мысли о нем злоба закипает в сердце Закарии. Он представляет себе, какие пытки он уготовил бы сотворившему это дело, какой бы способ умерщвления придумал, который не может прийти в голову ни человеку, ни дьяволу. А то, что он решил сделать с Аз-Зейни Баракятом бен Мусой, он сделает, даже если положит на это всю свою жизнь.
ВО ИМЯ АЛЛАХА МИЛОСТИВОГО И МИЛОСЕРДНОГО
Сказал всевышний: призывай на путь господа твоего мудростью и доброй проповедью. Спорь с ним добром. Господу твоему ведомо, кто сбился с пути. Ему ведомо и кто следует по нему.
То, что представляю тебе на рассмотрение, не более чем мысли и соображения, явившиеся нам. Если они покажутся тебе целесообразными, хотелось бы потрудиться вместе для их воплощения во имя справедливости. И пусть нас в этом беспокоит только угождение Господу миров [53] .
53
Т. е. Аллаху.
Как ты знаешь, самый достойный из людей [54] , мир ему и молитва, сказал: «Того, кто угождает аллаху, гневя людей, аллах убережет от их зла. Того, кто угождает людям, гневя аллаха, он поручает им. Тому, кто следует установлениям всевышнего, аллах помогает в делах. Того, кто отказывается от своих тайных помыслов, аллах поднимает во мнении людском. Того, кто делает все, памятуя о конце своем, минует по воле аллаха злая доля». Главным предназначением нашего труда — моего и твоего — было установление безопасности и справедливости в землях султана. Ограничусь только кругом моих обязанностей (Каир и Нижний Египет, который султан передал недавно в управление главного хранителя мер и весов). Что же касается сирийских земель, то в этом деле ты более сведущ и опытен, чем я, поэтому я не останавливаюсь на нем. Чтобы утвердилась справедливость на египетской земле, нужно установить прочные основы и крепкие опоры. Как нам известно, дела, подобные твоим, противны людям. Те, кто предшествовал тебе, показали лишь их жестокую сторону. Поэтому у людей исчезло представление об их необходимости для того, чтобы мир продолжал существовать. Следовательно, непременно нужно добиться такого положения, когда каждый соглядатай станет любимым и почитаемым среди всех людей — и мирян, и служителей культа. Для того чтобы этого добиться, есть несколько способов, которые мы обсудим вместе. Но мне представляется важным сейчас установить, через какие группы и слои мы будем действовать, определить значение каждой группы и необходимость опираться на ту или другую.
54
Имеется в виду пророк Мухаммед.
Население Египта делится на несколько слоев (тебя мы поставим над другими на несколько ступеней): султан и крупные эмиры; мамлюки и мелкие эмиры; зажиточные люди, знатоки мусульманского права, главы сект, ремесленных цехов, купцы; простой люд.
Что касается первых, то проникать в их тайны следует через соглядатаев — мастеров своего дела, высокообразованных, сведущих в науках и в искусстве вести спор, знающих их традиции и ученость. Наша главная забота — охранять повелителя нашего султана и крупных эмиров. Думаю, что специально подготовленные для работы среди этих людей соглядатаи должны быть выходцами
Для наблюдения за мамлюками и мелкими эмирами годятся люди, подчиненные тебе. Они сделают свое дело наилучшим образом.
На третьем слое следует остановиться особо и уделить ему большое внимание, ибо он имеет огромнейшее влияние как на другие высшие слои, так и на простонародье.
Простолюдины — это вечные зачинщики смут. При благоприятных обстоятельствах они могут повести за собой и тех, кто носит чалму, правоведов. Я счел необходимым разделить их на: студентов Аль-Азхара и религиозных школ. За этими должно следить непрестанно и время от времени возбуждать среди них беспорядки, дабы выяснить, кто из них пребывает в заблуждении и склонен к бунту и возмущению сброда против господ. А такие пока еще не перевелись. Но чтобы не вызвать возмущения простонародья, надо иметь к ним множество подходов и действовать разнообразными методами, которые мы с тобой обсудим.
И простонародье — это стадо, которое идет, куда его гонят, оно подобно воде, которую гонит сильный ветер, неразумному животному, которое мы ведем, а оно подчиняется. Для этой части населения жизнь не имеет никакой ценности: чем труднее условия существования, тем меньше стоит жизнь, и нет смысла беречь ее. Поэтому ничего не случится, если кто-нибудь из них будет время от времени странным образом исчезать. Так можно держать в страхе остальных.
Прошу твоей помощи в составлении списков имен всех людей, занимающихся ремеслом, промыслами и торговлей. В одном списке будут имена мясников, в другом — каменщиков, в следующем — мраморщиков, потом — красильщиков, резчиков, перламутрщиков, торговцев сластями и чебуреками, шербетом и прочих.
Необходимо иметь сведения о появлении каждого младенца на свет. Если отец, у которого родился ребенок, не доложит об этом моему наместнику в провинции, то будет наказан плетьми. На первых порах придется вздернуть нескольких на виселицу, дабы остальным неповадно было. Так мы будем знать число приходящих в этот мир, тех, что останутся, и, разделив их по спискам, будем следить за ними по мере их взросления и обучения религиозным и мирским наукам или военным, коли речь идет о детях эмиров и мамлюков. Ты будешь давать отчет о них через определенные промежутки времени, дабы нам были известны их наклонности, желания и тайные помыслы, с тем чтобы, когда придет наш час — а об этом ведомо одному аллаху, — мы оставили для тех, кто придет после нас, полезное и полное описание того, что мы пережили и видели в отведенное нам время. По сему делу я решил обнародовать обращение. Это будет сделано после того, как я получу на то одобрение султана.
Когда грядет время испытаний и смут, думаю, ввиду многочисленности общин и званий людей, населяющих пределы египетские, завести на каждого, будь он стар или млад, зряч или слеп, небольшой кожаный ярлык. На оном будет означен номер, под которым его хозяин числится в списках, также род его занятий и место проживания. Он будет запечатан двумя печатями: печатью моего наместника по месту проживания владельца ярлыка и печатью начальника соглядатаев той области. Кто окажется без ярлыка, понесет суровое наказание. В случае кончины человека его родственники сдадут ярлык умершего начальнику соглядатаев их местности для передачи его в канцелярию. Там его имя будет вычеркнуто из списка живых и перенесено в список умерших. То же касается и женщин.
За время, которое прошло после моего вступления в должность, я заметил, что нет-нет да начинают ходить меж людей разговоры, цель которых обесчестить кого-нибудь из важных людей султаната и меня лично. Ты, конечно, согласишься со мной в том, что это необходимо пресечь, заботясь о добром имени эмиров и государственных мужей. Приведу простой пример. Когда я вознамерился осветить Каир фонарями, это вызвало множество разговоров. Я считаю освещение города великим событием, которое будет записано на скрижалях истории. Но разговоры принудили меня отказаться от того, что я замыслил и уже начал осуществлять. Мне не было обидно — возможно, я ошибся во времени. Но что меня задело и причинило боль — это истории, которые повторяло злоязычие простых людей, а ведь они меня любят. Тогда мне в голову пришла мысль о том, что все эти истории и анекдоты распространяются преднамеренно. Ты мой наместник по делам казначейства, мер и весов, а также по делам всех остальных моих должностей (так я недавно решил). Что задевает меня сегодня, заденет тебя завтра. Поэтому думаю, что ты единственный способен сделать так, чтобы эти анекдоты и истории были забыты. Я не желаю слушать оправданий, ибо для тебя все возможно, коли захочешь.