Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире
Шрифт:
Клаус Дейнингер, один из ведущих мировых авторитетов по вопросам земельной политики и развития, потратил десятилетия на сбор данных, показывающих, что характер распределения земли в бедных странах определяет их будущую экономическую эффективность. Используя данные глобальных кадастровых съемок, выполненных Продовольственной и сельскохозяйственной организацией Объединенных Наций (United Nations' Food and Agriculture Organisation, FAO), он выяснил, что темпы роста выше 2,5 % в течение долгого времени удалось сохранить только одной достаточно развитой стране с очень неравномерным распределением земли. Это Бразилия, лжепророк быстрого развития, которая рухнула в долговой кризис 1980-х гг. в значительной степени из-за своей неспособности увеличить сельхозпроизводство. Два основных вывода, сделанных Дейнингером: а) земельное неравенство влечет за собой долговременное замедленное развитие; б) замедленное развитие сокращает доходы бедных, но не богатых {28} .
28
Или,
Словом, если бедные страны захотят сделаться богатыми, то справедливое распределение земли на первых этапах развития окажет им огромную помощь. Япония, Южная Корея и Тайвань сумели это организовать. Главная проблема большинства стран, однако, состоит в том, что на практике их усилия по справедливому распределению земли и снабжению ресурсами земледельцев обычно заканчиваются неудачей. Чтобы понять причины этих неудач и впечатляющих успехов земельной реформы в Северо-Восточной Азии, надо более внимательно рассмотреть историю земельной политики во всем регионе.
Очень древняя идея
Наиболее развитые среди древних азиатских государств использовали «реформированные» земельные системы уже более тысячи лет назад. Будучи самой сложно организованной цивилизацией мира в VII–VIII вв., династия Тан в Китае управляла аграрной бюрократией, которая распределяла и чередовала земельные участки среди крестьянских семейств с целью обеспечить справедливый доступ к природным ресурсам, но при этом большей частью земли владело государство. По тогдашним стандартам урожайность была очень высокой {29} . Реформы Тайка в Японии VII в. представляли собой попытку скопировать земельную политику Тан, но с ограниченным и убывающим успехом. Элиты обеих стран сопротивлялись новшествам, сделанным по справедливости, даже если они приводили к повышению урожайности. Династия Сун, сменившая династию Тан в XIII в., попыталась ренационализировать часть сельхозугодий, что подвигло многих аристократов стать на сторону Хубилая и монгольских захватчиков, когда те вторглись в Китай.
29
Землеустройство эпохи Тан было на самом деле более сложным, чем указано здесь, потому что мелкие земельные участки также предоставлялись фермерам в бессрочное пользование. Бюрократические требования были крайне необычными для древнего государства. См.: S. A. M. Adshead, T'angChina (London: Palgrave Macmillan, 2004), pp. 90–91. Эта система рухнула, как и многое другое в эпоху Тан, около 750 г. н. э., но при этом Эдшед замечает, что она «утвердила класс высококвалифицированных надсмотрщиков и мелких арендаторов, как мужчин, так и женщин, сочетавших право пожизненного пользования с правом собственности, – возможно, оптимальное решение для китайского крестьянства».
Современная земельная реформа в Северо-Восточной Азии была основана на переосмыслении мудрости предыдущих столетий в Японии эпохи Мэйдзи. Процесс начался со свержения сёгуната Токугава и формирования прогрессивного японского правительства под императорской властью, восстановленной в 1868 г. Хотя земля в Японии формально все еще принадлежала государству, аграрная система давно перестала предоставлять какие-либо защиту или право справедливости простым крестьянам. Вместо этого квазифеодалы, известные как даймё (дословно – «большая земля»), управляли огромными поместьями, обрабатываемыми мелкими арендаторами, которые были фактически их крепостными. Вдобавок даймё фактически контролировали торговлю зерном, что позволяло им влиять на рынок.
В ходе важнейшей первоначальной реформы правительство Мэйдзи предоставило даймё щедрую денежную компенсацию, выделило им места во вновь созданной палате пэров в Токио, а мелким фермерам дало право собственности на их земли. В течение трех лет было выдано 109 млн сертификатов о собственности на землю. Впервые землю можно было легально заложить или продать. Налоги также были зафиксированы в денежном выражении, так что крестьяне получали больше дохода при повышении урожайности, поскольку фактически полученный урожай уже не приходилось делить с землевладельцем вследствие издольщины. В результате у крестьян появился стимул вкладывать средства в свою землю и одновременно возникло больше ликвидных рынков для сельскохозяйственных культур. Хотя правительство Мэйдзи ощутимо поприжало крестьян, введя земельные налоги, которые в конце XIX в. достигли своего пика (четыре пятых от суммарного дохода), –
30
Реформа земельного налога в эпоху Мэйдзи началась в июле 1873 г. и завершилась в 1876 г. См.: Kozo Yamamura, «The Meiji Land Tax Reform и Its Effects», in Marius B. Jansen and Gilbert Rozman (eds.), Japan and Transition (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1986).
В совокупности эти перемены привели к взлету урожайности и сельхозпроизводства, продолжавшемуся со времени реставрации Мэйдзи до Первой мировой войны. Производство риса в Японии – основного продукта питания в стране – возросло примерно в два раза, слегка опережая быстрый рост населения. По мере подъема промышленной экономики отпала необходимость в импорте продовольствия {31} . И сельское хозяйство не только накормило больше людей, но и способствовало экспорту ведущего продукта (а тем самым и приобретению иностранной валюты) в пору раннего развития Японии – шелка, производимого из коконов гусениц, которые питались листьями тутовых деревьев, высаженных в основном на маргинальных, холмистых сельскохозяйственных землях.
31
Население Японии составляло в 1868 г. примерно 35 млн человек, а к началу Второй мировой войны увеличилось до 70 млн. По поводу отсутствия импорта продовольствия в период до 1900 г. см.: Penelope Francks, Johanna Boestel and Choo Hyop Kim, Agriculture and Economic Development in East Asia (London: Routledge, 1999), p. 52.
Правительство страны наняло американских специалистов для внедрения новых аграрных технологий и поддержало создание национальной сети профессиональной подготовки – агрономы называют это «курсами повышения квалификации». Важным фактором увеличения урожайности стало повсеместное распространение удобрений и высокоурожайных сортов риса. Кроме того, во время Первой мировой войны Япония подвергла культивированию чуть ли не каждый акр плодородной почвы, включая множество участков, преобразованных в сельскохозяйственные земли за счет значительных инвестиций в расчистку, террасирование склонов, орошение и т. д.
До тех пор ни одна страна мира не начинала индустриализацию при таком преобладании сельского населения. В богатых странах Европы и Северной Америки перед началом индустриализации доля городских жителей составляла не менее 35 % {32} . Однако, быстро скинув феодализм, перейдя к частному мелкотоварному сельскому хозяйству и заручившись поддержкой впечатляющего числа национальной бюрократии, Япония смогла приступить к индустриализации, несмотря на то что ее население на три четверти состояло из крестьян.
32
См.: Lipton, Why Poor People Stay Poor, p. 35. Липтон называет 15 стран, которые уже были зажиточными во время реставрации Мэйдзи в Японии и чье население в период ускоренного роста и индустриализации было городским на 35–70 %. В Великобритании в 1811 г. было 36 % городского населения. См.: C. M. Law, «The Growth of Urban Populations in England and Wales, 1801–1911», Transactions of the Institute of British Geographers, no. 41 (June 1967), p. 128.
В свою очередь, сельское хозяйство поддержало уже начавшуюся на рубеже XX в. самую быструю экономическую трансформацию в истории. Темпы развития в Японии затмили аналогичные темпы Германии и США. Всего за три десятилетия после реставрации Мэйдзи Япония модернизировалась настолько, что страна смогла победить в войнах Китай (1895) и Россию (1905), была приглашена в двусторонний военный альянс Великобританией (1902) и начала экспортировать свои товары по всему миру. Ничего этого не произошло бы без продовольствия, налогов и иностранной валюты, предоставленных деревней. Правительство Мэйдзи совершило эволюционный маневр, резюмированный Майклом Липтоном в афоризме: «Хотите индустриализации – готовьтесь развивать сельское хозяйство» {33} .
33
Lipton, Why Poor People Stay Poor, p. 24.
Не все так просто
Несмотря на столь быстрый успех, сельские реформы правительства Мэйдзи были все же ограничены по своим масштабам. Хотя много феодальных крупных землевладельцев, постоянно проживавших вне своих владений, было устранено, а мелкие фермеры получили права собственности, но в пределах самих фермерских сообществ сохранялось значительное неравенство в землевладении.
При быстром росте населения и ограниченной финансовой и маркетинговой поддержке всегда присутствовал риск того, что доходы от сдачи земли в аренду и выдачи ссуд снова превзойдут доходы от инвестиций с целью повышения урожайности. Именно это и произошло со временем в Японии. Имеющихся данных недостаточно для того, чтобы установить точную хронологию, но, видимо, переломный момент настал в годы Первой мировой войны. Площади сельскохозяйственных угодий перестали расти, в то время как население продолжало увеличиваться.