Азовский гамбит
Шрифт:
– Не торопись, – прервал его взволнованную речь Родилов, – успеешь еще поминальную грамоту составить.
Доктор Попел в отличие от своего командира на войну явился при полном параде. В кирасе поверх кожаного камзола, на голове широкополаяшляпа с пышным плюмажем, на ногах ботфорты, на поясе шпага, а в глазах огонь! Правда, забравшись на стену, он скоро обнаружил, что штурма пока не намечается, зато горячее южное солнышко печет так, что еще немного, и он изжарится внутри своих доспехов как в духовке.
– Глянь, иноземец-то тоже драться собрался, –
– А говорили, что он колдун!
– И что с того?
– Тю, я думал, он на турок порчу напустит или ураган поднимет…
– Петух вон тоже думал, да из него кулеш сварили!
– Господин доктор, – прервало шутки появление полковника Панина. – Я полагал, что ваше призвание лечить раны, а не наносить их?
– Увы, гер оберст, – отозвался Вацлав, – никто из здешних жителей, за исключением атамана не пожелал воспользоваться моим искусством. Но оставаться праздным, когда христианское войско собирается сразиться с мусульманами мне не позволяет совесть. Так что я предпочел одеть доспехи и встать в строй. Хотя, боюсь, прежде чем я убью хоть одного турка, меня свалит солнечный удар!
– И что же мешает вам их снять?
– Это не так просто, – пришлось признаться чеху. – Мне стоило больших усилий надеть их на себя, но вот самостоятельно разоблачиться у меня точно не получится.
– А где ваш помощник?
– Вы верно имеете в виду Фа…
– Да-да, именно, – поспешно перебил его Федор.
– Простите, кажется, я чуть не проболтался, – продолжил сконфуженный врач шепотом. – Но, знаете, я не могу ответить на ваш вопрос. С той самой поры как мы прибыли в крепость, стоит мне отвернуться, как она тут же исчезает, а появляется потом только вечером.
– Куда ж ее нелегкая носит?
– Я хотел вас спросить, потому что мне она не отвечает.
– Странно все это.
– И не говорите, герр оберст.
– Кстати, для врача у вас довольно недурные доспехи!
– Я не всегда был врачом, – немного грустно улыбнулся Вацек.
Увы, но решение посвятить себя медицине оказалось для молодого Попела во многом вынужденным. Прибыв вместе с доктором и его женушкой в Росток, бывший наемник поначалу пустился во все тяжкие. Все еще чувствовавшиеся себя виноватыми перед Вацлавом Кноринги представили его местному обществу как своего дальнего родственника и поселили у себя. Перед ним были открыт все двери, но он, к несчастью, сумел воспользоваться только теми, что вели в местные кабаки.
Живя на всем готовом, молодой человек сорил деньгами, волочился за дамами не тяжелого поведения, пил сам и угощал компанию таких же, как сам бездельников. Вскоре добропорядочные бюргеры перестали его принимать, справедливо опасаясь за репутацию своих жен и дочерей, но Попелу, казалось, не было до этого никакого дела. Он продолжал прожигать жизнь, пока в одном из трактиров не столкнулся лицом к лицу со своими бывшими сослуживцами.
– Ба, да это ведь наш Вацек! – недобро усмехнулся профос Кирх, поправляя перевязь со шпагой.
– Точно
– Простите господа, я вас не знаю! – попытался пойти в отказ Попел, но не тут-то было.
– Да-да, мы вас в первый раз видим, – попробовал поддакнуть его собутыльник, но под насмешливым взглядом наемников тут же скис и съежился, как будто хотел спрятаться под столом.
– Ты нас за дураков держишь?! – прошипел как змея палач, медленно вытаскивая свое оружие из ножен.
Испугавшись блеска лезвия, их подружки завопили как резанные, а мгновенно протрезвевший Вацлав обнажил свой клинок в ответ, но тут между ними как скала встала хозяйка заведения.
– Эй, приятели, ну-ка уберите свои железяки, если не хотите чтобы вас вышвырнули из моего трактира! – безапелляционно заявила она, а за ее спиной застыли как изваяния два дюжих помощника с окованными железом палками в руках.
– Да ты что, Анна, – попробовал уговорить ее сменить гнев на милость капрал. – Это же дезертир, да к тому же вор!
– Где он вас обокрал? – поинтересовалась храбрая женщина, бывшая в прежние времена маркитанткой.
– В Саксонии, – ляпнул не подумав Нильс, заслужив бешенный взгляд Кирха.
– Вот там и следовало выяснять свои отношения, но не тут в Ростоке, и уж тем более в моем доме!
– Конечно, моя госпожа, мы сейчас же выйдем, чтобы потолковать с нашим приятелем, не мешая вашим посетителям, – осклабился капрал.
– И убирайтесь как можно дальше! – добавила Анна. – Я вовсе не желаю, чтобы завтра мое заведение в поисках убийцы перевернула вверх дном городская стража!
– Что ты себе позволяешь, грязная шлюха? – не выдержал Кирх. – Да кто ты вообще такая, чтобы говорить мне подобные вещи!
– Вот что недоносок, или ты придержишь свой поганый язык, или одно мое слово капитану здешней стражи фон Гершову и ты завтра же окажешься в городской тюрьме, а еще через неделю тебя прикуют к веслу на галере!
– Ладно-ладно, – поднял руки ладонями кверху Кирх. – Я и впрямь, что-то погорячился. Приношу свои извинения и обязуюсь впредь подобного себе не позволять!
– Вот и славно. В двух кварталах отсюда большой пустырь. Там вам никто не помешает, если вы, конечно, не станете визжать на весь город как поросята на бойне!
– Ха-ха-ха, – зашлись от смеха привлеченные звуками скандала посетители. – Ох уж эта наша Анна, она никому не дает спуска!
– А чтобы вы ненароком не начали драться раньше времени, то вы выйдете в эту дверь, а молодой человек с другой стороны!
– Как будет угодно вашей милости, – карикатурно поклонился Нильс, после чего они и еще пара бывших солдат поспешили выйти на улицу.
– Молодые люди, что вы стоите, как будто наложили в штаны? – шепнула тем временем Вацеку и его приятелю хозяйка. – Если не желаете, чтобы эти ублюдки вас зарезали, берите ноги в руки и бегите так, будто за вами гонятся посланцы Сатаны!