Азюль
Шрифт:
– Да, - охотно согласился я.
– Денег не было.
– А у меня в Риге все круто было, - Юра медленно покачал головой и начал с видом опытного повествовать свою быль, которая, судя по выражению его лица была скорее небылицей.
– Я, как с армии вернулся, так пошел с братом машины чинить. Последний раз в ресторан ходил, так тысячу бэков высадил, - "крутой" гордо вскинул голову. Делая свои сообщения, призванные ошеломить публику на месте, он слегка хватал ртом воздух. По гипотезе Бори, это означало у него высшую степень полета игривой фантазии. Он продолжил.
– Круто было! Я сижу, рядом столик, и там две жабы. Я официанта зову и ему говорю,
Не поняв в первую секунду жаргона, я ошарашенно представил себе белую скатерть с сидящими на ней двумя лягушками. И им, вдруг, подносят "Наполеон". На хрен им? Юра продолжал:
– Ну они туда-сюда, а я им: "Чего там, мол, языком трепать? Пошли!"
– И пошли?
– Леня ухмыльнулся.
– И пошли!
– Юра вспетушился.
– А что там? Да я вообще в Риге только свистну, и они слетаются.
– Ну ты, видать, - специалист, - улыбаясь внутри, но сохраняя снаружи вполне серьезное лицо, отреагировал я.
– Да, я - специалист, а не идиот!
– А-а! Вот теперь-то я понял!
– Боря радостно просиял, будто до него и вправду только дошло.
– Ты, значит - специалист, а мы все - идиоты!
– Да!
– упорно вылез "генерал".
– Идиоты!
Мы дружно загоготали, Юра "полез в трубу".
– А в этом что-то есть!
– неожиданная мысль влетела в мою пьяную голову.
– Почему бы и нет? Конечно мы - типичные идиоты! Ну подумайте сами! Всякий нормальный советский человек сидит себе сейчас в своей хрущевско-комунальной квартире, отдыхая вечером трудного рабоче-постсоциалистического дня. В голове - проблемы, в кармане - фиг, на столе - селедка. Сидит он и готовится к завтрашней борьбе за строящийся капитализм. Кто кооперативы создает, кто рэкетирует, у кого еще более крутые замыслы. Ну а что мы? Не боремся, не создаем... Сидим, вот, коньяк жрем и немецкой жрачкой закусываем, что нам немецкий дядя дарит. У людей там - стремления, надежды! А у нас? Только идиот мог согласится на этот азюль сдаться и отказаться от честной и повседневной прекрасной советской жизни!
– Точно!
– поддержал меня Боря.
– Только идиот. У нас тут просто целый клуб идиотов собрался.
– Клуб, - Филипп покачал головой, - а это дело! Мы с вами, ребятки, может и вправду клуб, отчего и нет! Красиво звучит.
– Значит решено!
– я торжественно поднялся.
– Сегодняшний день войдет в мировую историю, как великая дата создания первого азюлянтского "Клуба идиотов". А его бессменным председателем, единогласно мы изберем Нашего уважаемого коллегу Юру! Как самого большого идиота!
Народ дружно захлопал, а Юра надулся, как индюк.
– Я бы еще виски выпил, - Леня сделал свою обычную загадочную физиономию невинного дебила.
– Ну, давайте, ребятки, я еще поставлю, но потом с получки раскинем, а то сами понимаете: мы - не богачи.
– Филипп прав: здесь - не Россия и денег ни у кого нет, да и я тоже все выставлять не хотел.
Борис сказал, что больше не хочет и быстро ушел. Мы, не имевшие такого стойкого характера, быстро согласились. Юра совершил пробежку к югам за очередной бутылкой.
Ого! Новое зелье оказалось на три, а то и на четыре порядка лучше старого. Молодец, сам того не зная, выбрал достаточно хорошую вешь, "Teachers" - одно из лучших виски в мире, как минимум, по-моему. В очередной раз мы продолжили. Из Юриного рога, а точнее рта изобилия лилось вперемешку дрянь словесная и отрыгивание принятой пищи, усиливающиеся по мере продолжения нашей
– Стоит очередь за мясом, долго стоит, мороз, холод, противно. Вдруг появляется продавец и сообщает, что сегодня мяса привезли мало и потому евреям давать не будут. Что тут делать? Евреи повозмущались и ушли. Проходит еще часа два, опять появляется продавец и сообщает, что мяса будет совсем мало и дадут только партийным. В очереди возмущение, но большая часть повернулась и ушла. Наконец, еще через три часа продавец сообщает, что мяса не будет вообще. Все шумят от злобы, а один мужик говорит: "Вот черт! Жидам опять повезло!"
Посмеялись над анекдотом, который был свежим при отцах коммунизма.
– Ну у нас один еврей маляром работал, - заметил Филипп, - так он тоже человек...
– Ненавижу евреев, - Юра продолжил список ненавидимых им народов.
Вот чертеня! Виски стукнуло мне в бошку...
Моя Катя, хоть и еврейка, но ей в равной степени наплевать на евреев, русских и их взаимную любовь или неприязнь. Я имею достатачно причин не любить и тех и тех, что и делаю попеременно. Но кого я не люблю совершенно определенно, так это трепачей, а сейчас как раз один из них трепал невдалеке и меня достал.
– Юра, - виски ударило мне по мозгам окончательно, черт бы их, и мозги и виски драл. Я стал на минуту жидо-масоном.
– Туда-сюда твоих близких родственников! Негров ты не любишь - черт с тобой! Латышей ненавидишь, по мне можешь их вместе с собой забрать туда далеко. Так ты еще и евреев не любишь! Ты такой маленький, а в тебе столько говна! Ты себя любишь?! Или русских ты любишь?!
– Русские - это хорошие, а остальные - дерьмо.
– Мысль не оригинальная. Но, если ты - эталон русских, то как на тебя посмотришь, так скорее евреев или негров полюбишь.
– Евреи - мелочные и жадные, а русские... ну, это просто русские!
– Знаешь, что я тебе скажу? Беда в том, что эти твои русские вместе с этими твоими евреями, прекрасными, предают и продают своих собратьев очень профессионально вне зависимости от национальностей. Эти твои русские вместе с евреями, собравшись, и посадили меня в это говно, в котором я и сижу сейчас с тобой и радости никакой не испытываю от этого. Не бывает дерьмовой нации, бывают люди дерьмо. Что правда, так в некоторых нациях этого дерьма побольше, в некоторых поменьше. Одни нации такими родились, других такими сделали. Но это их проблемы. Ты еще сопливый и жизни не видел. Если ты в каждом только его нацию видеть будешь, то далеко не убежишь. Конечно, - я неопределенно махнул рукой, - ты прав: русские есть русские... Твоя беда, что дурной ты. Не научишся к другим терпимо относиться, так и тебе хреново будет. Ты забыл, что и у себя в Латвии и здесь, в Германии ты оказался человеком даже не второго, а пятого сорта, а впрочем даже и не человеком, ты - просто азюлянт, дорогой мой, и любой негр с немецким паспортом - тебе начальник.
– Нет! Я в армии служил. Я - русский. Я Латвию никогда защищать не буду. А Россию я сейчас пойду защищать!
– Да знаешь, может лет пять назад я бы и пошел ее защищать, а сейчас...
– махнул я рукой.
– Не знаю...
– А что ее защищать?
– вылез добродушно Леня.
– Что она тебе дала эта Россия? Тебя, вон, гансы из Латвии выгоняют, а Россия что-то не берет. Зачем мне эта Россия? Я ее защищать никогда не пойду.
– Эх, ребятки! Житуха - вещь не простая, - покачал головой Филипп. А чего Борис убежал?