Баба Нюра в новом теле (деле)

Коротаева Ольга

— Она ему явно нравится, — всплеснула та руками. — Ты же знаешь, что моя интуиция не лжёт.

— Но использовать дочь низко, — пылко продолжала вдова. — Девочка и так настрадалась, а ты хочешь отдать её человеку, расстроившему их с Даниэлем свадьбу?

— Мор лишь арестовал моего мужа и сыновей, — ледяным тоном ответила Элиза. — Даниэль отказался от договорённостей без каких-либо приказов со стороны инспектора.

— Теперь ты его оправдывать теперь будешь? — окончательно вспылила её сестра. — Эли, господин Мор разрушил

наши жизни!

— Мне кажется, она не выгораживает инспектора, — вставила я, — а злится на беглеца Даниэля.

Обе замолчали, виновато поглядывая на меня. Я же придвинулась и заговорщическим тоном уточнила:

— Так когда идём к колодцу? Может, этой ночью?

— Этой ночью мы все идём спать, — сурово отрезала Элиза. Поднявшись, схватилась за поясницу и охнула. — Всё тело ломит, будто палками били. Сроду столько пешком не ходила!

Покачиваясь, она ушла наверх, я же переглянулась с Иланой. Мне было очень знакомо состояние мамы Ханны. Будь я в своём теле, тоже бы плюнула на все тайны и пошла на просмотр Сонламбия пикчерс, но теперь горела желанием пробраться в сад опечатанного дома семьи Тёрнер и заглянуть в тот самый колодец, куда сын Элизы советовал не плевать.

— Нет, — нахмурилась Илана.

— Что «нет»? — невинно хлопнула ресницами.

Я уже поняла, что из двух сестёр одна неуступиха, вторая непокориха. Я же, воспитанная коммунизмом и перевоспитанная капитализмом, изучила все рычаги воздействия людьми. Главным из которых сейчас и собиралась воспользоваться.

Вынула один золотой и положила на стол.

У вдовы чуть глаза из орбит не выскочили:

— Откуда?!

— Хочешь знать? — тоном змея-искусителя поинтересовалась я.

А вы знали, что женское любопытство — один из трёх китов, на которых стоит мир?

Глава 20

Мы с вдовой договорились выступать поздней ночью. Кажется, Илана надеялась, что я усну, но я лежала, глядя в потолок и прислушиваясь к сонному дыханию женского общежития ровно до тех пор, пока она не привстала проверить меня.

— Идём? — тут же шёпотом откликнулась я.

Вдова обречённо вздохнула и поднялась. Я прокралась за ней на первый этаж, где сильнее всего пахло сыростью. Илана тоже учуяла запах и неуютно поёжилась:

— Мы весь день занимались просушиванием дома. Распахнули двери-окна. Жаль, что я не могу, как Мэйра, использовать бытовую магию. А её сил хватило ненадолго. Всё же это не платье!

— Вы большие умнички! — с чувством произнесла я, и женщина закашлялась о неожиданности. — Даже не знаю, что бы делали мы с леди и малышкой Лиорой, не будь с нами мамы и вас.

— Не подлизывайся, — улыбнулась она, но было видно, что вдове приятно.

Видимо, Илану не часто баловали похвалой, принимая её в доме, как неизбежное зло. Что тут же подтвердилось, ведь по пути она рассказывала мне о своём беззаботном детстве, а

все просьбы перейти к дням, о которых я «забыла», игнорировала.

Я же не развешивала уши, хотя шалости маленьких Элизы и Иланы были забавными, внимательно следила за каждой подворотней, всматривалась в тёмные провалы арок и сжимала в кармане газовый ключ.

Нельзя сказать, что ночной город был безлюдным. Нам часто встречались слуги, которые спешили по своим делам, ремесленники прибирали улицы рядом со своими лавочками, и праздношатающихся господ было немало. Вот к последним у меня было больше всего претензий, поскольку все были в изрядном подпитии.

— К-красотки, — икнул один.

И, отделившись от компании, нетвёрдой походкой направился к нам. Вдова тут же закрыла меня собой и выставила руку ладонью вперёд, чтобы остановить наглеца, но не успела и слова сказать, как тот хватил её кисть и смачно поцеловал.

— Хм… А мне казалось, вас двое.

— У вас в глазах двоится, — иронично заявила я.

— Не пойму, — он подался вперёд, приближая красный нос к вмиг заалевшему лицу вдовы. — Вы чревовещ-щательниц-ца? Губы не двигаются, но голос слышу!

— Ого, — искренне восхитилась я. — Такое сложно слово выговорили с первого раза. Примите моё восхищение! Вы филолог?

— Скромный писарь, госпожа, — он резко поклонился, чуть не упав при этом, но устоял. Снова посмотрел на донельзя смущённую вдову: — А вы замужем?

— Нет, как раз мужа ищу, — веселилась я.

— А я подойду? Я хороший и оч-чень работящ-щий! Мож-жет, обнимемся?

Илана в ужасе отшатнулась, врезавшись спиной в меня, и замахала руками, не давая приблизиться пьянице. Я же заявила:

— Конечно, обнимемся!

И развела руки в стороны. Мужчина икнул и сел на землю, а потом решил не ограничиваться этим, и прилёг. Я же потянула онемевшую от наглости писаря вдову дальше.

— С ума сошла? — зашипела она на меня. — А если бы пострадали? Надо было проигнорировать их и пройти мимо!

— Выпившие люди как обезьяна с гранатой, — не согласилась я. — Только что улыбался, а в следующее мгновение в драку лезет. Им ничего не докажешь, и мир в подпитии оценивают лишь через призму своего искажённого видения. Прошли бы мимо, увязался следом! Побежали бы, присоединились остальные. Одно небо знает, чем бы всё закончилось. А так мы идём, он отдыхает. Все счастливы!

— Иногда твои мысли меня пугают, — прошептала Илана и жалостливо вздохнула. — Бедная-бедная!

Я так и не поняла, кого она пожалела, да и было не важно. Мы приближались к дому, из которого нас всех выгнали. Вдова поманила меня в сторону от главных ворот, где переговаривались двое мужчин, — видимо, охрана. Мы пошли вдоль стены, окружающей бывшие владения семьи Тёрнер, и топали до тех пор, пока из-за облаков не выплыла луна.

Вокруг стало так светло, что стало видно почти как днём.