Баба Нюра в новом теле (деле)
Шрифт:
— Вода перестала прибывать, — нервно сообщила она. — Но моя дочь… Её трясёт! Глаз не отрывает и ни на что не реагирует!
— Ядрыжкин сарафан, — зло выдохнула я и быстро осмотрелась. Заметив во дворе дома ведро, с трудом вылезла из воды. — Сохраняйте спокойствие. Я плыву к вам.
Пробралась через стеллажи, таща за собой ведро. Когда нашла маму с дочкой, поразилась бледности ребёнка. Подняла ведро, вылила из него воду и, перевернув, погрузила в воду так, чтобы внутри оставался воздух.
— Я вытащу девочку, — посмотрела на Шиеллу. — Потом приплыву за
Она минуты две буравила меня настороженным взглядом, а потом позволила взять малышку.
— Спасите мою девочку!
Я приняла кроху, приподняла ведро, надела ребёнку на голову. Плыла медленно, отчаянно боясь зацепиться за что-то. Казалось, прошла вечность, прежде чем я вынырнула снаружи. Ведро отлетело в сторону, а я уцепилась за дверцу, с трудом переводя дыхание
— Ханна, — услышала голос Иланы, и едва не заплакала от облегчения.
— Помоги, вытащить ребёнка, — попросила вдову. Крикнула: — Шиелла!
Ваша дочь спасена!
Но в ответ ничего не услышала, и забеспокоилась.
— Я за мамой девочки.
Схватила ведро.
— Нет, Ханна! — Илана вцепилась в мою руку. — Скоро придёт помощь. Её спасут стражи!
— Она может не дожить, — вырвалась и поплыла обратно.
И тут увидела, что стеллаж, на котором прятались мать и дочь, полностью в воде. Бросив ведро, обхватила безвольное тело женщины и потащила обратно. Но друг ощутила, что не двигаюсь с места. Подол платья за что-то зацепился. Дёрнулась раз, два, а потом перед глазами потемнело.
Когда открыла глаза, увидела склонившегося надо мной Мора. Он странно смотрел на меня и тяжело дышал, а с его длинных тёмных волос капала вода.
Глава 23
В этот момент он показался мне прекрасным ангелом с небес! Тревога в глубоких тёмных глазах, ранее поливающих холодом. Припухшие, будто после поцелуя, губы приоткрылись, а мои сладко ныли. Всё это было похоже на сон, далёкий и, казалось, давно позабытый.
Мой первый поцелуй, от которого сердце у груди стучало, как сумасшедшее. На миг граф напомнил мне человека, которого я любила. Он был весёлым, добрым и заботливым, что совсем не похоже на инспектора, безжалостно выгнавшего женщин из дома.
— Что с вами произошло? — спросила его.
— Его Сиятельство спас тебя, дурочка, — рыдая, проговорила Илана.
— Вы чуть не утонули, — зло выдохнул мужчина и провёл ладонью по мокрым волосам. — И меня едва не утопили. Почему полезли в воду? Зачем носите в кармане тяжёлую вещь? Похоже, слухи о вашем сумасшествии не беспочвенны.
Я лишь поджала губы. Нет, передо мной всё тот же невыносимый и надменный тип.
И тут меня подкинуло:
— А та женщина? Она выжила? Её вы тоже спасли?
Мор помрачнел ещё сильнее и поднялся, а вдова присела. Удерживая меня, она попыталась успокоить:
— Ей и девочкой занимается городской целитель. Он диагностировал у них какую-то болезнь. Говорит, что лечение будет дорогостоящим.
Я вспомнила бледную девочку, состыковала кое-какие факты и выдохнула с тревогой:
—
— Не волнуйся, господин инспектор сказал, что нам ничего платить не нужно…
— Да я не о том, — отмахнулась и протянула руку: — Помоги встать.
— Полежи ещё немного, Ханна, — занервничала вдова. — Ты белая, как смерть! Мне тоже неприятно находиться рядом с этим человеком, но ты едва не погибла. Мор вытащил тебя из воды! И пусть после снова оскорбил, уйти с гордо поднятой головой тебе не позволит слабость.
— Я не собираюсь уходить, — кое-как встала сама. Пошатываясь, побрела искать целителя. — Нужно кое-что уточнить.
— Ханна! — Илана бросилась ко мне и поддержала за руку.
Вокруг нас шныряли стражи, никто не обращал на меня внимания, не отвечал на вопросы, но вскоре мы увидели лежащие тела и наклонившегося над девочкой мужчину лет двадцати с хвостиком. Он старательно осматривал малышку, проверял её пульс, заглядывал под веко и выглядел очень нервным, проделывая это по кругу снова и снова.
Было с чего.
Над ним, скрестив руки, каменной скалой возвышался насквозь мокрый инспектор. На меня же посмотрел настороженно, будто не подходила медленно и покачиваясь от слабости, а бежала, воинственно размахивая газовым ключом.
Я высвободилась из хватки вдовы, поспешно приблизилась и опустилась на колени. Мор отвернулся и холодно произнёс:
— Не нужно благодарности. Я сделал то, что совершил бы каждый…
— Мне кажется, у них сильное отравление свинцом! — приподняв губу девочки, пылко сообщила доктору. — Видите, на дёснах лилово-серая кайма? Плюс ранее я видела, как тряслась девочка. А её мама говорила с трудом не из-за воды, а из-за поражения тяжёлыми металлами.
Инспектор повернулся и, громко кашлянув, опустил руки, а потом, словно не зная, куда их девать, завёл за спину. Целитель испуганно покосился на Мора, приняв его смущение за недовольство, и пробормотал:
— Свинец? Слышал, некоторые дамы используют белила для лица, но чтобы отравиться, нужно не пудриться, а есть их! К тому же здесь ребёнок.
— Трубы, — торопливо пояснила я. — Видела, что в подвале их много. Больше, чем в доме колдуна. Сама хотела поменять, ведь это очень опасно. Даже в малых количествах свинец постепенно разрушает организм. А у маленьких детей может вызвать слабоумие!
— Откуда вы это знаете? — недовольно покосился на меня целитель.
— Мой муж был врачом, — машинально ответила я.
— Вы та странная девушка из семьи Тёрнер? — понимающе прищурился он и усмехнулся. А потом посмотрел на Илану: — Леди, советую переодеть её и дать успокоительное, иначе последствия нервного срыва будут значительнее.
И отвернулся. Я посмотрела на Мора снизу вверх:
— Что-то с этими трубами не так. Их на самом деле слишком много в подвале. Но в нашем доме они стоят там, где напор воды самый сильный. Здесь же к насосу вели трубы из дерева. И они развалились, разумеется! Такое ощущение, что мастера заметили странность и сделали тяп-ляп, чтобы побыстрее сдать работу и сбежать.