Баба Яга и ее внучки Ягобабочки
Шрифт:
Поговорили они так, спать улеглись, на утро старушка ищет на подоконнике рубаху.
Ищет, ищет, даже рукой там шарит, — рубахи на подоконнике нет!
Абду тоже проснулся, мать первым делом про рубаху спрашивает, а та испуганно отвечает:
— Так ведь она пропала!
— Почему это пропала? — сначала удивляется, потом даже смеётся Абду. — Она лежит чистенькая, гладенькая, славно заштопанная рядышком со мной! Ты, мама, что? Опять про собственное старание позабыла?
И тут мать говорит:
— Нет! На этот раз
Абду всё же опять смеётся, опять он матери не верит. Так на том история с рубахой и закончилась.
Но вот случилась у Абду совсем настоящая, горькая-прегорькая беда.
Здешний правитель послал всех здешних парней камни в горах ломать, для своей крепости камни с гор в долину свозить. И с тяжёлою такой поклажей ослик Абду со скользкой, высокой тропки сорвался, и — убился…
Пришёл Абду домой только с уздечкой, повесил её на гвоздь, сам весь в слезах:
— Как, мама, жить теперь будем? Ведь без ослика мне — ни на работу, ни на рынок…
Мать пуще сына расстроилась. Даже заболела. Она и раньше была некрепкая, а тут совсем слегла. Сыну говорит:
— Теперь тебе ещё и стряпать самому себе придётся…
А пока пойди на кухню, кипяточку хоть нам обоим скипяти.
Вздохнул Абду, поплёлся на кухню.
Но только туда зашёл, только наклонился, чтобы взять с пола хворосту, а там лежит — фарфоровый кувшин, в нём большой-пребольшой серебряный слиток! Так весь внутри кувшина и светится, будто после весеннего дождика месяц!
Остолбенел Абду, ничего не может понять. Потом схватил слиток, бежит с ним к матери.
Мать ему шепчет:
— Вот! Мои слова про волшебницу в нашем доме — справедливы! Надо как-то её увидеть, надо отблагодарить…
И Абду задумался, потом тоже говорит шепотком:
— Мы сделаем вот как… Мы будто бы из дома друг с дружкой выйдем, но ты тут оставайся, лежи… Лежи, посматривай и, возможно, кого и увидишь…
И он обулся в рабочие башмаки с твёрдой, толстой подошвой, сказал громко, на весь домик:
— Ну, мама, собирайся! Пошагали!
Затопал грубыми башмаками по полу, хлопнул посильнее дверями, затопал по крыльцу, прохрустел камешками по дворовой дорожке. А за оградой, за двором разулся, да и стал на цыпочках возвращаться к дому.
Девушка в шубке, Айша, на эту хитрость-то здесь и поддалась! Она и впрямь решила: в домике никого нет. Вылезла из норки, скинула шубку, держит её под мышкой, идёт из кухни в комнату. По пути веник с собой прихватила, хотела уборкой заняться.
Но старушка за шубку да за руку Айшу — хвать! — и кричит сыну:
— Абду! Абду! Вот она — волшебница! Вот! Да посмотри, какая она красавица! Такие красавицы приходят, наверное, только с неба!
Абду — дверь нараспашку. И так в двери и застыл. Потом даже поклонился и говорит ей благодарно, негромко:
— Спасибо тебе, прекрасная волшебница…
А девушка Айша отвечает:
— Ну что вы, добрые люди! Ну что вы! Какая я волшебница! Я самый обыкновенный человек. Волшебная у меня только шубка, вы отдайте мне её…
И рассказала Айша старушке и её молодому сыну про свою беду-историю, и старушка сказала:
— Не надо тебе, милая Айша, эту шубку снова надевать. Возвращаться к мачехе тоже не надо. Я, если ты не против, сватаю тебя за своего сыночка Абду! Видишь, с какой любовью он на тебя смотрит? Видишь, он на тебя насмотреться не может! Да и тебе он, кажется, по нраву…
И Айша так вся и зарумянилась, согласно опустила голову.
И стала она женой хорошего, работящего парня Абду. А чтобы ему в трудах его стало полегче, они купили на тот серебряный слиток сразу трёх новых осликов.
Норка заячья, подземная пригодилась тоже. Родник на той стороне горы мало-помалу промыл узкую перемычку, и половина чистых струй потекла под горой по норке туда, где и живут теперь Абду с Айшой. Рядом с новоявленным родником обосновались и ещё хорошие люди, и стало тут, близ уютного домика, целое доброе поселение.
Ну, а мачеха искала, искала в темнице-дворике Айшу и решила, что её тот кудлатый, бородатый в рай забрал. Забрать забрал, да только вот, поскольку он был обманщиком, не оставил, не заплатил мачехе за Айшу ни единой денежки.
Ошвердас — медвежий приёмыш
(из коми-пермяцких сказок)
Найти — трудно, потерять — просто… Пошла одна старая старушка с малым внуком в лес по чернику, да там в лесу-то, в черничнике, так набористой ягодой увлеклась, что мальчика и проглядела.
Опомнилась, обернулась, а мальчика нигде не видать.
Должно быть, он, маленький, глупенький, за какой-нито птичкой или за мотыльком погнался, и вот исчез теперь, пропал в глухой глухомани безо всякого следа.
Покричала его, покричала старушка да и заплакала, побежала в деревню за подмогой.
В деревне отец, мать всполошились не меньше бабушки. Кинулись мальчика разыскивать сами. Целый вечер искали, целую ночь искали, на другой день лесные дебри обшаривали, но потеряшку так и не нашли.
Да и как найти было? Он ведь оказался в гостях у лесного хозяина, у колдуна-медведя по имени Ош.
А в гости к Ошу не попасть никому, если Ош гостей не пожелает сам.
И он вот мальчика первым и приметил, и поманил к себе в свою тайную избушку. Позвал голосом не страшным, не медвежьим, а голосом добрым, человечьим:
— Вижу ты, малыш, устал, оголодал, так заходи ко мне. Я тебя напою, накормлю, приголублю.
Мальчик на ласковые слова откликнулся, перелез порог избушки. А там — стол, на столе грибная похлёбка, спелая малина, золотистый, сотовый мёд.