Баба Яга против!
Шрифт:
Снова потерла перо.
Хлопанье крыльев раздалось, кошка Мег на плече Ясином с громким мявом взвилась под потолок, а комната узенькая, увешанная фотографиями, озарилась таким светом, что и смотреть больно.
— Звала ты меня, Яся?
— Ну вот, — пожаловалась Кикимора, — в твоем зеркале, братец, тоже можно только Тридевятое смотреть?
— Угу… — кивнул сокрушенно Царь Морской.
Он больше судьбою дочери сокрушался. Хотя змей лучше человека, он и в море жить может, и преемник из него достойный,
— Нечестно это, что у Горыни есть, а у нас нет. Муженек, может, договоришься? Пусть нам от энтих зеркал даст хоть осколочек…
Леший вздохнул да в бороде закопался.
— Вот приведет Ваня Ягу обратно, и уже не нужно будет. И вообще не нужно будет. Видели, как Ванька обиделся? А я тебе говорил, Кики…
— Сам ты первый это придумал! Мамба твоя любовная!
— Не ругайся!
— Ш-ш! Они идут в Горынины пещеры, — перебил супружников Царь Морской.
И подумал тихо: хорошо, что Золотая Рыбка в реке Смородине осталась. Мало ли оно, что в этих пещерах Змей Горыныч прячет, да и что из него за змей, тоже пока непонятно. Нечего дочку неизвестно кому отдавать. Вот и хорошо пещеру посмотреть, нрав его узнать, богатства при случае пересчитать.
Иван-дурак потирал бока ушибленные и шел за Горынычем, назад оглядываясь. Оборотился обратно в змея Горыныч, да и повесил рвущегося в бой Ивана-царевича за ворот на тополе высоком. Размахивал теперь тот руками да кричал громко, а Вещий Олег кружил над ним сначала, но потом подлетел к Ивану-дураку и на плечо ему сел.
Вещему Олегу тоже до Яги добраться надо. А то жар-птица его испепелит, если без имени еще сутки останется. Нельзя ему иначе воротаться в тайный овражек.
Серый Волк подумал-подумал, решил, что не-Елену прекрасную никто мертвой красть не станет, а Ивану-царевичу ничего не станется на тополе, да и помочь ему он не в силах, тоже за Иваном-дураком за Змеем Горынычем потрусил. Все ж дружба лучше службы.
Перешел Змей Горыныч Калинов мост, уселся на камень телом своим грузным да и спросил:
— А звери зачем с тобой, Ивашка?
— Мы друзья Ванины, — отвечал Серый Волк, прижимаясь к ноге Ивана. — В обиду его не дадим.
— Здесь мои земли начинаются, — ответил Змей Горыныч и снова Горыней сделался.
Статный из него был молодец. Не молодец, впрочем. Но и не старец еще. Ого-го как не старец. Черная одежа блестит-переливается, как крылья Вещего Олега. А глаза, как у Серого Волка, желтые да с огоньками хищными. И веночек ромашковый на волосах от Рыбки Золотой.
— И кто кого обидит, я решаю.
— Не серчай, Горыня, — откликнулся наш Ванька. — Дружба — она завсегда сильнее смерти и беды.
— Слыхивал я, что дураком тебя называют, и вроде за дело, — сощурился Горыня. — Но эти слова твои — мудрые. И если испробовал ты дружбы такой, счастливый ты человек, Ивашка.
— И тебе того желаю, — поклонился Горыне Ванька. — Что хочешь ты, Горыня, за услугу твою?
— А что ты предложишь? —
Удивился он, что Иван-дурак платить собрался. Обычно хотят все и сразу, и можно без хлеба.
Присел и Иван на камушек.
— Не знаю, — признал. — Очень хочу я Ясю вернуть. Если, конечно, — спохватился, — она захочет.
Усмехнулся Горыня.
— Захочет, захочет. Кручинится твоя баба Яга. Вернуться к тебе она хотела, да нет у нее флигелька заветного, вот только что и видел. А ты мою Золотую Рыбку спас. Пойдем, добрый молодец.
— Постой, — попросил Иван. — А царевич… дашь живой воды для него?
— А тебе какой в том интерес? — вопросил Горыня, бровь нехорошо подымая.
— Не друг он мне… но жалко парня. Полюбил в кои веки, да так вляпался. Отчего не помочь, если можно? Тебе ведь не будет обидно кувшинчик ему дать? Ты судьбу нашел, я судьбу найду, пусть и он…
— Добрый ты, Ваня. Дам тебе кувшинчик. Пойдем.
Переглянулся Иван с Серым Волком и Вещим Олегом. Не ожидал никто, что так просто будет с Горыней договориться. А то «злой он днем, злой!».
Долго вел Горыня гостя по лабиринтам каменным, мхом поросшим, меж гор да камней причудливых, уже смеркаться начало, и вошли молодцы да звери в первую пещеру.
— Здесь у меня богатства припрятаны. Дай завяжу тебе глаза, Иван-не-дурак. Чтоб не знал ты, что у меня тут найти можно, и не рассказывал никому ненужного. А друзья твои снаружи подождут.
— Ваня! — воскликнули Волк и Олежка, когда камень упал и вход в пещеру закрыл.
— Ничего ты им не сделаешь, Горыня? — строго спросил Иван, совсем как Яга, пусть глаза у него теперь были завязаны, да и полностью он был во власти Горыныча Змея.
— Не знаю, — хитро сказал Горыня. — Но тебе же Яга-Яся нужна?
Иван-дурак как был, так и остановился. С завязанными глазами, со связанными впереди руками.
— Мы так не договаривались, Горыня, — не своим голосом сказал Иван-дурак.
— А ты на то и дурак, что поверил, — отвечал Горыня.
— Почему ничего не видно и не слышно? — постучал Леший по зеркальцу желтым ногтем.
— Наверное, не видит зеркальце обычное пещеры змеевы… — вздохнул Царь Морской. — Поплыву я тогда, родственнички.
— Зеркало оставь! — потребовала Яга.
— Забирай, — махнул Царь Морской рукой.
Он так рассуждал: коли и правда есть в пещерах Горыныча источник с живой водой, то он туда добраться может. И подсмотрит все про зятя названного. Раз в зеркальце-то не видно.
Вживую всяко лучше.
— Нечто тебе друзья дороже суженой? — спросил Горыня.
— Легко смертному безоружному условия диктовать. А давай, Горыня, мы силой померяемся. Только не руками махать — головой.
— Головой махать?..
— Соображать. Интеллектуальный бой называется. Ты ничем не рискуешь, достоверно известно, что я дурак.