Бабье царство.
Шрифт:
Сделаем ателье индивидуального пошива, как ты и хотела. Пусть приходят и у нас заказывают. Я думаю, многим понравится такая одёжка. Больно уж она удобная и практичная, — с удовольствием повертела она баронессу из стороны в сторону.
— Ну, — задумалась баронесса, оценивающе посмотрев на красную от смущения Дарью. — Раз уж вам понравился этот рабочий костюм, то попробуем что-нибудь и с тем, что я бы назвала, боевым, а точнее, военным. А ещё точнее…, - проговорила она, пытаясь поймать ускользающую мысль. — А, — обречённо махнула она рукой, — в общем, рабочее-военная одежда.
—
— К-как это, — мгновенно встревожилась Дашка. — Я этот костюмчик придумала, я его пошила. Я четыре сотни амазонок одела. А теперь делать его будут другие? Как же это без меня то? — растерялась совсем Даша.
— А рыба? — возмущённо посмотрела на неё Маша. — Это же какой доход! Какие деньги! А тут что? Пока наладится производство, пока появятся заказчики, да постоянные клиенты, можно будет и ноги с голоду протянуть.
— А я и так достаточно там заработала, — тут же принялась канючить Дарья. — А там Колька справится. Он и так последнее время один справляется, практически без меня.
— Как это без тебя, — удивилась Маша, глядя на Дашу широко открытыми глазами. — А где же тогда была ты?
Вконец растерявшаяся Дарья, поняв, что засыпалась, окончательно замолчала, смешавшись, и только хлопала глазами, не зная, что и ответить.
— Проболталась! Сама! А то всё не я, да не я, — кивнула в сторону Дарьи, Маша. — Теперь остаётся только узнать, где она материю взяла и всё, преступник окончательно пойман.
Весело перемигиваясь, они принялись выпытывать у Дарьи, где она взяла столь мягкие и плотные ткани, но неожиданно наткнулись на столь стойкое и упорное молчание, что поначалу, даже растерялись. Наверное, битых полчаса они бились с Дарьей, пытаясь узнать у неё, откуда она взяла ту материю, из которой были пошиты все рабочие костюмы для амазонок. И только добившись от них клятвенного обещания, что никаких репрессий к ней применено, не будет, Дарья раскололась.
— Здесь она, в землянке, — потупившись, призналась, в конце концов, Дарья. Невольно почесав недавно поротую задницу, виновато прошептала. — Там, где Сидор складировал парусину для своих кораблей. Там ещё профессор что-то делал с ними, а потом бросил, сказал, что ничего не получается. Вот я и воспользовалась его отбросами, а он и не возражал, сказал только, чтобы убрала я эту дрянь, с его глаз долой. Вот я и убрала.
— Дря-я-янь? — удивлению Маши с баронессой не было предела. — Этот старый дурак так и сказал? Убери эту дрянь?! — потрясённо уставились они на Дарью, держа в руках куски материи из которой только что пошили Изабелле рабочий костюм.
— Да нет, не то чтобы…, - тут же заюлили Дашка, собственным
— Да он что, больной? — ахнула баронесса, не слушая её. — Такой чудный материал, дрянью назвал?
— Да-а-а, — задумчиво протянула Маша. — Вообще то, он у нас с причудами, — глубокомысленно заметила она, вспомнив ещё один подобный же эпизод, но только в замке у Подгорной княжны. — Но, всё-таки даже для него это чересчур. Надо уточнить, что же он имел в виду?
На следующий день в комнате Изабеллы стоял смущённый профессор и с недоумевающим видом мял в руках ткань, сунутую ему прямо под нос с любопытством глядящей на него баронессой. Судя по ошарашенному виду профессора, то, что он держал в руках, он видел впервые в жизни.
— Не знаю, — недоумевающе посмотрев на сидящую здесь же рядом Машу, пожал профессор плечами. — Ничего не знаю. Я эту ткань вижу впервые в жизни.
— Как же так, профессор, — тут же встряла в разговор повеселевшая Дашка. Видя растерянного профессора она тут же поняла что лично для неё её неосторожное обвинение профессора в глупости ничем не кончится. И тут же обнаглела. — Ведь вы же сами мне сказали, что я могу пользоваться этим материалом в своих целях.
— Нет, — отрицательно покачал головой профессор. — Этого я не мог говорить, поскольку я никогда не видел этого материала.
— Как же это не видел, — растерялась от неожиданности Дарья. Под подозрительными взглядами взрослых она почувствовала лёгкое беспокойство. — Вы же сами мне его показали и сказали, что это ваш брак, и я могу пользоваться им по своему усмотрению. Всё равно, мол, материал испорчен и годен только на выброс.
— Ну да, — кивнул головой профессор, — это я хорошо помню. Был такой разговор. Но я тебе позволил взять хоть и тонкую, но жёсткую, как жестянка парусину со склада, к тому же, испорченную моими опытами, а не эту чудную бархатистую материю. Я тебе позволял брать совсем другую ткань.
— Так это же и есть та самая парусина, — чуть не плача заголосила Дарья. — Я её только вашим порошочком постирала, чтобы она не так воняла пролитым на неё рассолом из бочки с селёдкой и была помягче. А то она вся грязная, жёсткая и вонючая была. Вот я и решила её отстирать. Все руки стёрла, пока её отстирывала. А вы говорите, что ничего не знаете.
— Она оказывается ещё и рассолом её полила, — Изабелла бросила короткий, насмешливый взгляд на понимающе улыбнувшуюся Машу. — Наш пострел везде поспел.
— Каким порошком, — недоумевающе воззрился на Дашу профессор, удивлённо хлопая глазами.
— Стиральным, — растерянно посмотрела на него Дарья. — Тем, что вы сказали, годится для стирки.
— Господи! — схватился профессор за голову. — Да это же была шутка. Откуда здесь могут быть стиральные порошки. Да для их производства надо целый завод химический открывать. Кто это тут будет делать? Да и зачем? Где здесь специалисты, где сырьё? Где оборудование, наконец-то? Это же было какое-то удобрение для Сидора в долину. То ли калийное, то ли азотное, сейчас уж и не упомню.