Бабье царство.
Шрифт:
С этой задачей, как я теперь понимаю, он за полгода вполне успешно справился, после чего потерял к нашему банку всяческий интерес и работу у нас фактически прекратил. Именно тогда он самолично, и в нарушение всех договорённостей с городскими учредителями, назначил меня Исполняющей Обязанности Управляющего, хотя, по уставу, не имел на это права. Проще говоря, как мне теперь стало совершенно ясно, назначил меня козой отпущения, — Маня мрачно ухмыльнулась.
Ну а я, — Маша хмуро зыркнула исподлобья на собравшихся, — надо честно признать, как последняя дура, иначе это и не назовёшь, повелась на его грубую лесть.
Расчёт его оказался абсолютно верен. Закружилась слабая женская головка от шикарных перспектив, и она, то есть я, всеми когтями вцепилась в новую должность. И естественным образом сразу же встала в контры с Городским Советом, нашим главным соучредителем. И пока мы с ними бодались, доказывая друг дружке кто прав и у кого больше прав, господин Кидалов окончательно подчистил хвосты и теперь к нему никаких претензий уже не предъявишь.
Можно убить, — с задумчивым видом хмыкнула Маша. — А вот насчёт финансовых претензий ничего не получится. У него всё чисто. Ловок шельма, — с сожалением цыкнула она языком.
Собственно, именно из-за этого незаконного назначения Кидаловым меня Исполняющим Обязанности Управляющим банка, у нас так и обострились отношения с нашими городскими учредителями и возник конфликт, который до сих пор так и не погашен. Если до этого момента отношения с нашими соучредителями были хоть и не дружеские, но вполне деловые и лояльные, то после этого назначения всё резко пошло наперекосяк. Мужской шовинизм, господа, — грустно улыбнулась Маша. — Нравится нам это или не нравится, но что есть, то есть. Дела в этих краях привыкли иметь с мужчинами, но никак не с женщиной. Видать в пику творящемуся за рекой.
А что это именно так, подтверждают следующие факты.
Первое — после моего назначения на должность исполняющего обязанности Управляющего. в первую же неделю мы потеряли большую часть наиболее крупных клиентов, мужчин. И до сих пор, кстати, продолжаем их терять.
Это пример мужского шовинизма, — усмехнулась Маша.
Второе — сразу же после моего назначения, к нам в банк были переведены практически все счета клиентов, ведущих в городе дела с Амазонией. Как я совсем недавно узнала, это стало обязательным требованием с той стороны. Амазонки потребовали от своих клиентов, чтобы все дела велись только через наш банк. Как вы понимаете, приязни к нам это не добавило.
За что я от нашего Совета тут же огребла по полной, — недовольно проворчала Маша. — Мерзавцы, обвинили меня чуть ли в сговоре с той стороной.
Хотя, это частично вернуло банку некоторые вклады.
Вот вам, кстати, пример уже женского шовинизма, — Маша недовольно поморщилась.
Теперь снова вернёмся назад, к тому, о чём я ранее говорила. Кое-какие мелкие детали, чтобы вам было понятнее, о чём идёт речь.
Значит, результатом Кидаловской, всего лишь полугодовой деятельности в качестве управляющего нашего банка "Жемчужный" является то, что в городе с его помощью учреждено несколько отделений различных иногородних банков. Причём все они представляют известные западные банковские дома. Все как один с определяющим капиталом его семьи. И в настоящий момент являются нам сильнейшими конкурентами, против которых мы,
В настоящий момент они уже нанесли нам довольно ощутимые потери, сорвав ряд выгодных сделок и перехватив клиентов.
Возвращаясь же к Кидалову, следует отметить, что его капиталов в банке де факто уже нет, а де юре он ещё числится в списке наших учредителей и обладает шести процентным пакетом уставного капитала. Одним словом, он не прочь с нами по-тихому расстаться, если мы не будем подымать скандала и не будем привлекать к этому делу внимания городских учредителей и Территориального Совета в лице Ведуна. За это он готов поделиться с нами своей долей. Гнида! — тихо выругалась себе под нос Маня.
— Тем не менее, я предлагаю не подымать скандала, поскольку иначе об этом станет широко известно и только одно это здорово подорвёт и так серьёзно пошатнувшуюся репутацию нашего банка.
— Мы сейчас не можем себе позволить никаких скандалов. В этом случае в банк тут же побегут вкладчики изымать свои средства, и вот тогда нам действительно будет полный крындец, потому как возвращать нечего. Касса пуста.
— Короче! Ни ему, ни нам не выгодно, чтобы о его некрасивой деятельности стало широко известно ни в городе, ни за его пределами.
— Так что, если вы даёте добро, то завтра же я подписываю все положенные бумаги, и его доля переходит к нам.
— Я не понял, — угрюмо бросил на неё косой взгляд профессор. — Зачем нам нужна эта сделка? Вместо того, чтобы удавить подлеца, ты предлагаешь ему какую-то сделку?
Явственно скрипнув зубами и бросив на профессора испепеляющий взгляд, Маня подобралась и тихим злым голосом, стараясь сдерживаться и не сорваться на крик, спокойно продолжила.
— Мы сейчас не в том положении, чтоб выбирать. Потом, когда выберемся из этой ямы, мы обязательно вернёмся к господину Кидалову и оторвём его мерзкую голову. А пока, — поморщилась она, — приходится соглашаться на его условия. И улыбаться, улыбаться, улыбаться! — всё повышая и повышая голос под конец уже просто рявкнула она на профессора.
Помолчав и сердито покосившись на молчащего профессора, Маня тяжело вздохнула и тихо продолжила:
— Напоминаю, что это целых шесть процентов уставного капитала, выделенных ему, как управляющему из общей доли. Таким образом, наша суммарная уставная доля увеличивается до сорока шести процентов, и мы теперь уже окончательно избавляемся от присутствия членов этой подлой семейки в нашем банке. Это уже сам по себе большой плюс.
— В противном случае, если подымется скандал, банк теряет лицо, его уставную долю поделят на всех и нам достанется в лучшем случае пара процентов. А нам надо одиннадцать.
— Уточни, Маш, что мы теряем, расставаясь с ним, помимо его сомнительного имени? — не дослушав, снова встрял профессор.
— Ничего, — хмыкнула Маша. — Помимо его части капитала, которой фактически и так уже нет, мы давно растеряли всех крупных клиентов. Из более менее крупных вкладчиков у нас остались только капиталы учредителей из числа Городской Старшины, в виде опять же каких-то бумажек, в которых я ещё до конца так и не разобралась, времени не было, и масса мелких городских вкладчиков, которые собственно и приносят нам сейчас основной доход.