Бабло

Набережная дышала осенним холодом. Вода в каналах, чёрная и тяжёлая, билась о камни, словно пыталась вырваться из вековых оков. Пол шёл, застегнув пальто на все пуговицы, но озноб пробирал до костей. В кармане жгло телефоном, где лежало сообщение от Ивана.

Он остановился у перил, глядя, как в воде пляшут отражения фонарей. Они напоминали свечи на ветру, готовые в любой момент погаснуть. Так и его репутация, которую он строил годами, и сотни миллионов евро под управлением. Теперь один шаг отделял его от пропасти. Или

от вершины?

«Миллиардер или изгой. Другого не дано», — звучало в голове.

Перед глазами всплыл отец, банкир с ледяным взглядом, бросающий десятилетнему Полу монету:

— Жизнь — это выбор, сынок. Орёл — ты выиграл. Решка — проиграл. Но запомни, что иногда лучше не бросать вообще. Он тогда не понял, зато теперь понимал слишком хорошо.

Пол остановился, глядя, как в воде гаснут отсветы фонарей. В голове всплывали цифры, где чётко сияли надписи: девяносто семь процентов точности в тестах, двенадцать миллисекунд на принятие решений, сорок семь процентов доходности за квартал.

Ветер донёс обрывки речи с прогулочного катера: «…и здесь в семнадцатом веке торговали тюльпанами за миллионы…» Пол усмехнулся. История повторялась, но теперь вместо цветов были строки кода, а вместо купцов стояли серверы.

Если правительство поймёт, что он манипулирует ими… Он представил заголовки: «Пол Ванденберг обвинён в цифровом мошенничестве». Лицо отца-банкира, холодное, как мрамор надгробий, мелькнуло в памяти. Пол достал телефон, открыл папку «Янус». Кнопка «Запуск» светилась кроваво-красным.

— Достаточно одного клика. Станешь богом или дьяволом, — думал он. — Или просто ещё одним дураком, который думал, что умнее всех.

Палец замер. Где-то за спиной прошаркал старик-рыбак, вытирая сети. Пол закрыл приложение и набрал номер управляющего:

— Я иду в офис. Жди меня.

Пол шагал по мраморному холлу, где эхо его шагов смешивалось с мерцанием голубых неоновых строк на стенах были котировки, курсы, прогнозы. Каждая цифра напоминала ему о счёте в восемьдесят миллионов евро. Сумма кружилась в голове, как ядовитая змея. Столько ушло на строительство дата-центра Януса и бетонного колосса под землёй, напичканного серверами, которые жрали энергию целого района. А ещё это были закрытые отделы, уволенные аналитики, проданные дочерние компании… Всё было сделано ради того, чтобы создать самую передовую нейросеть на планете!

За стеклянной стеной, будто гигантская кровеносная система, мерцали огни мегаполиса. Пол стоял у окна, сжимая в руках распечатку с графиками, которые напоминали кардиограмму умирающего пациента. За спиной раздался щелчок зажигалки. Мэт, развалившись в кресле из чёрной кожи, выпустил кольцо дыма. Сигара пахла дорогим табаком и беспечностью.

Коридор к залу напоминал тоннель в будущее, где стены были вымощены из чёрного стекла с подсветкой, мерцающей в ритме биржевых сводок. Пол провёл ладонью по холодной поверхности, где за перегородками гудел Янус. Он представлял, как алгоритм пожирает терабайты данных, словно пиранья, обгладывающая скелет кита.

Дверь в зал совещаний была приоткрыта. Сквозь щель лился сизый

дым сигары. Мэт всегда приходил первым, чтобы занять место во главе стола из массивного монолита.

Голос Мэта, холодный и металлический, как стальной душ, прозвучал из глубины зала:

— Заходи, Пол. Всё готово к запуску!

Воздух серверной обжёг лёгкие. На стене за спиной Мэта мерцала голограмма в виде спирали ДНК, сплетённой из нулей и единиц, обвивая земной шар, словно удав.

Мэт развалился в кресле, направив тлеющую сигару на экран. Дым заклубился вокруг цифр, танцующих в проекции:

— Ты видел отчёт? Вчера он предсказал крах юаня. Трейдеры уже платят нам за доступ к прогнозам.

Пол опустился в кресло напротив, его пальцы впились в кожаную обивку подлокотников. На планшете, брошенном на стол, вспыхнул график, где красная линия уползала в бездну.

— А ты видел, сколько мы сожгли за последний квартал? — голос его дрогнул. — Охлаждение дата-центра съедает бюджет целого департамента. Мы расформировали отдел аналитики ради этого… — он замолчал, сглотнув ком ярости.

— Ради будущего! — Мэт вскинул брови, будто расправил крылья ястреба. — Скоро Янус будет контролировать тридцать процентов мировых активов. Ты всё ещё меряешь успех в жалких сиюминутных цифрах?

На столе всплыла голограмма дата-центра и бетонный куб, пронизанный синими нитями оптоволокна. Мэт провёл ладонью, и изображение взорвалось данными: температура, терафлопсы, энергопотребление. Цифры пульсировали, как вены на шее разъярённого зверя.

Серверная Януса напоминала святилище техно-апокалипсиса. Стены из матового чёрного металла поглощали свет, синее свечение жидкостных трубок охлаждения билось в такт гулу, напоминавшему дыхание спящего дракона. Пол подошёл к стене мониторов, где строки кода струились, как песок в часах судьбы. Мэт восседал на кресле с подлокотниками, выточенными под трон, барабаня пальцами по черепу робота-ассистента.

Дверь распахнулась без предупреждения. В проёме замер худощавый Иван в потёртом худи. В его руках дымилась чашка чая, где пар клубился, как дымок от костра в ледяной пустыне.

— Опоздал на семь минут, — не поднимая глаз, бросил Мэт.

— Зато не разбил чайник, как ваш робот ассистент, — Иван поставил кружку на сервер. Его пальцы дрогнули, скользнув по корпусу — жест, похожий на поглаживание спящего хищника.

Из кармана джинсов Иван достал флешку в форме гильзы. Голограммы вспыхнули кровавым светом.

— Вызывали насчёт этических рисков? — он щёлкнул пальцами, и в воздухе замерцали диаграммы с метками «Агрессивная оптимизация», «Автономные решения». — Янус всё эффективнее учится уходить от контроля.

— Поздравляю, — саркастически протянул Мэт. — Вы создали алгоритм с инстинктом свободы.

Пол перехватил взгляд Ивана:

— Ты нашёл что-то конкретное?

На диаграмме вспыхнула алая зона. Иван увеличил участок кода, где пульсировали строки, похожие на шрамы.

— После каждого кризиса он оставляет «зарубки» — скрытые модули. Это не баг. Он сознательно строит обходные пути.