Бабло
Шрифт:
— Нексус, — произнёс он вслух, и эхо слова растворилось в гуле серверов.
Нексус это пересечение линий, эпицентр землетрясения, место, где рождается энергия. Он представил карту:
— Искусственный интеллект и нервная система, читающая рынок сквозь призму нейронных импульсов.
— Алгоритмическая торговля и артерии, перекачивающие капитал со скоростью света.
— Венчурные инвестиции и ДНК, вшивающая будущее в ткань настоящего.
— Это не фонд. Это организм, — Пол схватил маркер и набросал на стекле символ, где были три спирали, сплетённые
Он вспомнил, как год назад в токийском метро заметил рекламу: «Нексус-5G это связь завтрашнего дня». Тогда это вызвало раздражение. Теперь же он понимал, что мир уже искал это слово.
— Почему не Синапс? — подумал Пол. — Мозг, нейросети…
— Синапс передаёт сигналы, а Нексус их создаёт, — ответил Пол сам себе, выводя на экран диаграмму. — Здесь ИИ учится на ошибках алгоритмов, которые финансируют венчурные инвесторы. Те, в свою очередь, кормят ИИ данными и круг замыкается.
Дождь барабанил по стёклам пентхауса, где Пол стоял перед отцом, сжимая в руках бизнес-план хедж-фонда. Название «Нексус» краснело на обложке, словно стыдясь собственной амбициозности.
— Ты уверен, что готов? — отец Пола, отодвинул документ, и золотые часы на его запястье звякнули о мрамор стола. Его взгляд, холодный как алгоритмы, которыми он покорил Уолл-Стрит в девяностых, пронзил сына. — Хедж-фонды — не трейдинг. Здесь ты кормишься не с волатильности, а с доверия.
— Доверие купят результаты, — Пол щёлкнул планшетом, выводя график своей торговой системы. Зелёная кривая взлетала, как кобра перед ударом. — За год я превзошёл рынок на пятьдесят процентов. Нужен только капитал. Как получить дешёвые деньги? Кредиты?
Отец усмехнулся, доставая сигару. Дым заклубился в луче света, повторив узор японских свечей на экране.
— «Дешёвые деньги» — миф, сынок. Банки дают не деньги — они продают петлю. Чем ниже ставка, тем туже узел. — Он открыл сейф, извлёк пачку документов с логотипом банка, который обанкротился. — Видишь? Они тоже думали, что одолжили дёшево.
— Но твой же фонд брал кредиты под два процента!
— Потому что мы давали им нечто ценнее денег — иллюзию контроля. — Мэтью ткнул сигарой в пункт бизнес-плана: «Стратегия — арбитраж ликвидности». — Ты хочешь играть против маркетмейкеров? Они сожрут тебя, как щенка.
Пол вспомнил слова Линь Шэн Луна: «Сопротивление — иллюзия». Он выдохнул:
— Я не буду играть против них. Я стану тем, кого они не видят.
Отец замер. Впервые за вечер его лицо дрогнуло.
— Банки — не инструмент. Это зеркало. Хочешь их дешёвых денег? Стань для них отражением их страхов. — Он швырнул на стол ключи от хранилища. Внутри лежала потрёпанная книга. На полях были пометки.
— Читай. Банкиры боятся кризиса — создай им лекарство. Боятся хаоса — стань их предсказателем. — Мэтью подошёл к окну, за которым город плыл в дождевых потоках. — Мои первые миллионы я получил не за стратегии, а за умение продавать сон.
Пол открыл книгу. На странице было подчёркнуто:
— Как… создать «сон»?
Отец повернулся. В его глазах вспыхнуло нечто, что Пол видел только у Линь Шэн Луна — холодное пламя того, кто переиграл время.
— Сходи сам, попробуй получить кредит. Завтра в семь утра будь в Дойче Банке. Спросишь мистера Доусона.
На следующее утро Пол вошёл в офис, пахнущий дубом и страхом. Доусон, глава кредитного отдела, разглядывал его резюме, как бракованный товар.
— Хедж-фонд? Вам двадцать пять лет! Ни кредитной истории, ни залога. Вы с ума сошли?
— Залог это прошлое. Я предлагаю будущее, — Пол достал флеш-диск. — Ваши технологии устарели. Я могу предложить намного более современные решения!
Доусон побледнел.
— Что?
— Ваша бизнес-модель устарела. У меня есть инновационные решения, что бы повысить эффективность работы вашего банка в несколько раз!
Кредитор заморгал, будто пытаясь стереть кадры из памяти.
— Пошёл вон отсюда! — не выдержал он.
Пол сморщился, собрал со стола разбросанные в спешке вещи и быстро ретировался.
Всю ночь его не покидали мысли о том, что же он сделал не так. Да может просто менеджер банка не понял его. Или он плохо объяснил свои мысли. Да нет, просто они слишком устарели, что бы понимать его инновационный подход к финансам. Мне нужно поговорить с отцом и узнать, где я ещё могу взять деньги.
На утро Пол вошёл в кабинет отца, где время, казалось, застыло между старинными позолоченными часами и голограммами котировок. Отец Пола, не отрываясь от монитора с данными по облигациям Тайваня, кивнул на стул из красного дерева:
— Хедж-фонд без инвесторов — как меч без клинка. Говори!
Пол разложил перед ним файлы:
— Менеджер банка, твой приятель Доусон, он… человек устаревших взглядов, понимаешь…
— Что он тебе сказал?
— Ну, там стандартные отговорки, ты знаешь… типа молодой, нет кредитной истории… бла-бла-бла.
— Он дал тебе деньги?
— Нет.
Отец вздохнул и сел на стул. Повисла пауза. Пол опустил глаза и наклонился к отцу:
— Как привлечь крупных игроков? Тех, кто не спрашивает отчётов, кредитных историй и кому плевать на мой возраст?
Отец опять вздохнул, скупо улыбнулся и медленно достал из ящика два досье. На обложках были гербы — французская лилия и немецкий орёл.
— Марк Делакур и Томас фон Штайнер. Один боится стать невидимым, другой — потерять контроль. Твоя задача состоит в том, чтобы сыграть на их слабостях.
Марк Делакур был французским аристократом с седеющими висками, напоминающими серебряные нити в парче. При ходьбе он опирался на трость с набалдашником в виде головы волка. Лезвие XIX века, спрятанное внутри, было острее его иронии. Состояние, сколоченное на виноградниках Бордо и теневых поставках оружия в зоны конфликтов, не смягчило тоски по эпохе, где герб семьи значил больше банковских счетов.