Бабочка в янтаре
Шрифт:
Откуда взялась такая боязнь, он толком и сам не понимал, но Хог во всех подробностях помнил, что произошло на испытании модели Реактора. К сожалению, пробные запуски прошли с серьезными погрешностями. Погибли люди. Но самое главное - исчезло двое ИМСов, находившихся в опасной близости с полигоном. Они просто перестали существовать, хотя их тела были обнаружены почти неповрежденными. Неизвестное излучение или поле.
Как бы то ни было, но он подумал, что такие результаты хоть и считались побочными, но могли заранее входить в программу испытаний, и совершенно логично, если изучение феномена будет продолжено
Хог поежился и послал команду бортовому компьютеру, проанализировать параметры полета. Вскоре электроника выдала, что все в норме, и он немного расслабился, стараясь блокировать не дающие покоя мысли.
Датчики заверещали почти все и сразу, оповещая о самом паскудном обстоятельстве, которое могло случиться во время полета на такой скорости - прямо по курсу объект!!! Вскоре весь экипаж был в рубке управления.
– Сколько до удара?
– спросил побледневший Хог.
– Не больше десяти минут, - выдохнул капитан и растерянно опустился в кресло.
– Отклонение?
– Невозможно!
– замотал головой тот, - Скорость слишком велика. Верная смерть, если отклониться даже на полделения.
В помещении повисла тяжелая напряженная тишина, только мониторы выдавали обратный отсчет времени до столкновения с возникшим ниоткуда астероидом.
Глава 28
– По-моему - это не очень хорошая идея, - послышался в динамике голос Карго, который до этого сохранял тишину в эфире.
Егор и сам не испытывал восторга по поводу предстоящего превращения в диверсанта. Отойдя примерно метров двести от злополучной пирамиды, он почувствовал изменение внутреннего состояния. Словно, что-то мутное и вязкое покидало разум. Появившаяся ясность в голове теперь позволяла проанализировать случившееся, и возникшие догадки оказались весьма неприятными.
– Не заводись, - ответил Астахов, нащупывая в ранце очертания адского устройства - я еще ничего не решил.
Напрашивался один, хоть и фантастический, но вполне правдоподобный вывод - их сознанием умело манипулировали. Осталось только понять кто и зачем. Егор не спешил делиться своими соображениями с друзьями, пока не разберется с этим сам.
Он уже задавался вопросом о том, как их обреченный на поражение в бою корабль вдруг оказался сначала в неком "межпространстве", а затем здесь на необитаемой планете. И вот сейчас, как никогда, ему показалась странной сама идея прогулки в горы, с которой все сразу же согласились. А в горах "чисто случайно" оказалась "забавное" сооружение - пирамида, так похожая на древние земные гробницы царей. Сколько совпадений!
Их явно вели к пирамиде - это уже почти не оставляло сомнений. Их не просто вели, им диктовали модель поведения и выбор поступков. Будучи еще час назад полон решимости взорвать Галилею, в данную минуту Астахов не мог найти хоть какое-нибудь логическое объяснение такой решимости, и осознание присутствия неизвестного взрывного устройства за спиной уже не придавала бодрости, а наоборот портило настроение.
– Вы ничего не чувствуете?
– спросил он друзей.
– Что именно?
– уточнила Ксения, останавливаясь, чтобы перевести дух.
– С головой
– Это ты потерял голову, - заворчал Карго, - подхватил безумную идею и пошагал, как на парад.
Значит, это происходит не со всеми, подумал Егор, однако снова концы не сходились с концами. Объяснить несуразицу можно было только высочайшим уровнем психокоррекции, когда люди попросту теряют ощущение реальности и живут искусственными впечатлениями, создаваемыми для мотивации поступков. Может, и нет никакой планеты, нет никакой пирамиды, предположил он про себя, невольно оглядываясь на монументальное сооружение, вершина которого хмуро темнела полуразрушенными очертаниями.
– Лучше бы озаботились, сколько у нас дыхательной смеси, - сказала девушка, изучая нарукавный монитор.
– Сколько бы ни осталось, все равно не хватит, - попытался пошутить Астахов, но его юмор никто не поддержал.
– Что предлагаете?
– поинтересовался охотник, - Может, кому-то вернуться в пирамиду?
Егор на секунду задумался.
– Думаю, дойдем. Надо только Вэя навстречу вызвать с запасом кислорода.
– Только связи нет. А так - без проблем, - усмехнулся Карго.
– Поднимемся вон на ту сопку, - Егор указал наверх, - там они должны нас услышать, - идем!
Он молча устремился вперед, прислушиваясь к неровному дыханию своих спутников, устало последовавших за ним. Следующие километров пять старались идти молча, сберегая силы и дыхание. Местность преобразилась до неузнаваемости после бури, и ориентироваться приходилось по электронной карте.
Пройдя очередные несколько метров, Егор остановился и огляделся, пытаясь понять, что не так. Через некоторое время он, наконец, понял, почему вокруг ближе к заходу местного солнца сумерки не сгущались, а наоборот, становилось светлее. Из-за склонов горного ряда с противоположной стороны медленно показалось размытое в тумане светлое пятно другой звезды, взошедшей, как бы на замену, предыдущей. Значит, ночи не будет, решил Астахов, и эта новость придала сил, поскольку блуждать в кромешной тьме по горам - не очень приятное занятие.
– Смотрите!
– Ксения показала рукой вверх.
Подняв глаза, Егор увидел частые всполохи в серо-зеленной массе туч, словно разряды микромолний. Зрелище вызывало противоречивые чувства: от восхищения необычным явлением до беспокойства по поводу неизвестности его природы.
– Теперь понятно, почему связи нет, - проговорил Карго, - электромагнитное излучение от этих разрядов явно гасит сигнал.
– Может, ты и прав, но попробовать стоит, - Астахов поднялся повыше и попытался вызвать корабль.
Только ни на отмеченной сопке, ни на другой высоте, до которой пришлось преодолеть еще несколько километров, связь с оставшимся экипажем не появилась.
– Сколько у тебя дыхательной смеси?
– дрогнувшим голосом спросил он девушку.
– Около десяти процентов, - быстро ответила она, и Егор понял, что этого явно не достаточно.
– До корабля еще километров пятнадцать, это пять часов идти, - сосчитал он и почувствовал озноб, - стойте! Надо подумать.
В конце концов, было решено остановиться и постараться не двигаться, чтобы сэкономить драгоценный кислород, которого осталось максимум на пару часов.