Бабочка
Шрифт:
* * *
Ковалёв сидел за ЭВМ, пытаясь решить одну из многих задач, которые поставила ему теория временнОго континуума. Сейчас он думал над тем, как сделать портал. Портал, который бы сам сворачивался. Сворачивался по прошествии определённого времени, для того, чтобы не было надобности возвращаться к нему. Такой портал был бы удобен как геологам, так и разведчикам. Оставалось одно но. Портал делается в прошлое, хоть на полчаса, но в прошлое. Ещё та задача. Погрузившись с головой в расчёты, он не услышал как младшенькая, Анюта, попросила
– Пап, - тронула она отца за плечо. Ковалёв даже подпрыгнул:
– Кто здесь? А, Анечка, Солнце моё, ты что-то хотела?
– Аня кивнула:
– Папа, я не могу понять, зачем ты строишь порталы во времени и совсем не делаешь порталов в пространстве?
– Ковалёв с интересом посмотрел на своё дитя:
– Ну-ка, Свет мой, объясни свою мысль.
– А что тут объяснять, - пожала плечами Анна, - вот тут, где ты ставишь время переноса десять в степени N плюс один, просто поставь N в степени ноль. Тогда время из точки переноса в точку переноса будут конгруэнтны между собой, и будут соответствовать времени как в точке погружения, так и в точке переноса. Или я не права?
– Отец смотрел на дочь ошалевшим взглядом:
– Анютка моя, когда же ты вырасти то, успела? Ты же решила в момент задачу, над которой я уже четвёртый год бьюсь. У тебя третий курс?
– Дочь кивнула, - Технологическая практика когда?
– Аня рассмеялась:
– Через два месяца. И угадай, куда меня направляют?
– Ковалёв растерянно пожал плечами, - К тебе, родной, к тебе. Когда ректору представили распоряжение за подписью Президента России, какая там поднялась кутерьма!
– Кстати, ну ка подумай ещё чуток. Как сделать портал, который бы сам захлопывался после двух-трёх минутного отрезка времени?
– Дочь с жалостью посмотрела на отца:
– Смотри. В конце формулы, перед тем, как ставить точку, через тире поставь количество секунд, сто двадцать, двести сорок, триста, сколько надо, и только после этого закрывай формулу. На другой стороне ничего не пиши. Вот и весь ответ.
Ковалёв поцеловал дочку в лоб:
– Ангел ты мой!
* * *
Несмотря на то, что ночь была совершенно спокойной, несмотря на то, что Ирина и Ольга договорились нести вахту по полночи, волнение было очень сильным и обе не спали всю ночь. Всю ночь, так же, с ними рядом находилась и Мария Ивановна. Всю ночь пили кофе, вели житейские, женские разговоры и поглядывали на пациентов. На удивление, те вели себя совершенно спокойно. После капельницы уснули, к ним присоединили кардиографы и дыхание, с каждым часом, было всё глубже и реже. Сердца вошли в ритм, Кожа лиц понемногу выглаживалась. В общем, всё было мирно и спокойно, что внушало трём сиделкам определённую тревогу. Ну, не могло всё быть так правильно! Существует же закон подлости? Вот и ждали все какой ни будь подлянки... Но так и не дождались. Первой проснулась Виктория Викторовна. Сладко так потянувшись, с удивлением отметила:
– Что-то не так...
– Попросилась в ванную комнату, прошла туда в сопровождении Ольги. А уже оттуда раздался неопределённый взвизг. Мария Ивановна и Ирина бросились в санузел. Возле зеркала стояла молодая, красивая женщина, с гордо стоящей грудью, плоским животом и толстой,
– Ну и как я вам, девочки?
– гордо подбоченилась Глазкова. Мария Ивановна только руками всплеснула. А Ольга, быстрее всех пришедшая в себя, скомандовала:
– Виктория Викторовна, быстро принимаем водные процедуры, одеваемся. У нас на подходе второй пациент.
– Вернувшись в палату, они увидели, что Чеботарёв тоже проснулся и, с удивлением, рассматривает своё тело. Увидев женщин, покраснел и быстро завернулся в простыню.
– Как Вы себя чувствуете, Пётр Степанович?
– Пётр покраснел ещё гуще:
– Скажите, а как Виктория Викторовна?
– Все три сиделки расхохотались:
– Сейчас она для Вас освободит ванну, а потом наглядитесь, друг на дружку сколько захотите.
– Из ванной стало доноситься 'И за борт её бросает...' Виктория вышла из ванной:
– Петя! Твоя очередь!
– Так и завёрнутый в простыню, Пётр Степанович пулей пронёсся мимо всех в ванную комнату. Мария Ивановна покачала головой:
– Хорош! Ой, как хорош! И где ж мои семнадцать лет...
– И пошла, одевать пациента.
Когда все собрались в палате, насмотрелись, друг на друга Мезина безапелляционным тоном заявила, что у пациентов нужно будет взять все анализы, чтобы определить что и как в новом организме. И тут Чеботарёв взял слово:
– Дорогие наши доктора. Милая Вика. Позвольте мне высказать то, что я почти десять лет носил в себе. А потом, потом можете брать любые анализы. Вика, дорогой мой человечек, если бы ты знала, как я тебя любил все эти годы и как я тебя люблю сейчас. Только ради того, чтобы быть рядом с тобой я согласился на этот эксперимент. Ради тебя и вместе с тобой я готов куда угодно!
– Петя, милый, - Виктория погладила его по щеке, - я всё это знала и знаю. Ты мне тоже очень и очень дорог.
– Виктория, любимая, - Пётр Степанович встал на колени, - перед лицом наших врачей, перед ликом Господа, я прошу твоей руки. Будь моей женой!
– Виктория обняла Петра и нежно прикоснулась губами к его губам:
– Я согласна, Петенька, я буду твоей женой и верным другом.
А рядом, обнявшись, в голос рыдали те, кто сотворил эту любящую пару.
* * *
Сталин прохаживался по кабинету, покуривая трубочку и поглядывая на часы. На пятнадцать часов была назначена встреча с немецкой делегацией во главе с Канцлером Германского Федеративного союза Германом Герингом. Состав советского представительства был без изменений. За дверью 'малого кабинета' притаились отделение спецназа России. Друзья - друзьями, а подстраховаться не помешает. До встречи с немцами ещё было время, поэтому Вождь спросил:
– Лаврентий, а что там у нас по Литвинову? Не вставай, с места.
– Берия усмехнулся:
– Сначала упирались всеми рогами и копытами, а когда узнали, что Англия больше не существует, информация полилась потоком. Вскрыли полусотни организаций, питаемых Английскими и Американскими друзьями. Больше сотни явок и, - Берия заглянул в свой электронный блокнот, - две тысячи триста восемнадцать агентов. Теперь дело за нашими японскими друзьями. Американских точек, из тех, что не знали Литвиновы, ещё полно. С другой стороны, американцы, нашей помощью, сидят без денег. А нет денег - нет работы. Так у них говорят?