Bad idea
Шрифт:
– Нет! – воплю от ужаса на весь дом и брыкаюсь в постели, пытаясь избавиться от кошмара и выплыть на поверхность. Распахиваю глаза и ничего кроме темноты и смутных, но знакомых очертаний не вижу.
Загнанно дышу через рот. Сажусь на постели и яростно тру глаза, привыкая к темноте и различая свою спальню. Безопасную и уютную. Без него… Внимательно осматриваюсь, боясь, что воображение играет со мной в жестокую игру. Но в комнате действительно никого нет. Только алые капли крови на белой простыни, напоминающие о свершившемся споре. В голове постепенно проясняется и туман рассеивается: я вспоминаю события последних нескольких часов.
Протяжно
На пол скидываю пропитанную потом подушку и кладу на её место сухую и чистую, ту, на которой лежал Хард. Она приятно пахнет. Успела впитать запах его тела и терпкого парфюма. Может сочетание этих запахов поможет мне заснуть крепким сном и убережет от кошмаров? Я не готова сейчас бороться с ними. Уже отвыкла. Слишком давно они не посещали меня и сейчас у меня нет сил.
Вдыхаю полной грудью словно готовлюсь к совершению самого опасного для жизни поступка и ложусь на подушку. Сердце подскакивает в груди, и я сглатываю, но гоню дурные мысли прочь. Если не думать о кошмаре…
***
Пробуждение после первой сексуальной близости – это приятная, не отпускающая истома, ломота в каждой части тела и блаженная улыбка счастья на лице. Враньё чистой воды! В моем случае – это счастье от того, что я не погрязла в кошмарах и спокойно провела остаток ночи. Очевидно, нарушение привычного образа жизни и эмоциональный дисбаланс привели к неприятным последствиям и пробудили мои старые, детские кошмары. Защитная реакция организма на его покушение – проснувшиеся детские травмы.
Теперь я с уверенностью могу заявить, что у первого раза есть свой побочный эффект.
Спускаю ноги с постели и несколько секунд тупо сижу на краю кровати, прислушиваясь к незнакомым ощущениям своего тела. Дискомфорт глубоко внутри приносит болезненные ощущения и каждое движение эхом, пульсирующий боли разносится по телу.
Аккуратно поднимаюсь на ноги, и сонная плетусь в ванную комнату. Горячий душ поможет снять напряжение и расслабит зажатые мышцы, успокоив внутреннюю дрожь.
Дверь в ванну оказывается открытой, и я вспоминаю, что Хард принимал у меня душ. Волосы на затылке становятся дыбом от шока и ужаса! Я сама разрешила этому козлу искупаться в моей святая святых? Что он такого сделал, заслужив столь щедрый подарок?
«Всего-то трахнул тебя!»
Яростно захлопываю дверь и детально оцениваю масштабы ущерба, нанесенного моей всегда чистенькой ванной комнате. От злости аж плакать хочется или окончательно разнести всё к чертовой матери, потому что ничего не возможно спасти. Мягкий коврик, пропитанный водой, похож на мокрую половую тряпку; зеркало над раковиной безжалостно забрызгано, а из приоткрытого крана течет тоненькая струйка воды; душ в кабинке валяется на поддоне, а мое скомканное махровое полотенце на полу. Он что, вытирался моим полотенцем?
– Будь ты проклят, Хард! – как припадочная ору на всю ванну как будто британец может услышать мои истеричные вопли. Я аж краснею от натуги как маленький, капризный ребенок, выращивающий игрушку у родителей. Но как ни странно, становится легче!
Закручиваю кран, подбираю с пола своё использованное полотенце, точно так же, как и его хозяйка, и запихиваю в стиральную машинку. Сморщившись, разглядываю душевую кабинку. Не привыкла я делить столь интимное место для уединения как ванная с абсолютно
– Козёл!
В разрез с собственными словами захожу в кабинку и настраиваю теплую воду. Ну, в конце концов, он же не занимался в ней ничем непристойным?
Горячий поток обжигает нежную кожу, и я вздрагиваю, покрываясь мурашками, но через несколько секунд привыкаю к температуре воды и получаю истинное наслаждение. Подставляю лицо под струи, и смываю сонливость. Утренний душ обладает исцеляющим эффектом: прогоняет тупую боль и притупляет страх от кошмаров. Не понимаю почему они вернулись? Что-то спровоцировало? Или подсознание решило мне напомнить о прошлом, забыть которое невозможно. Я с таким трудом избавилась от них, чтобы снова не спать ночами и просыпаться в холодном поту от страха?
Мелкая дрожь прокатывается по телу, и мурашки выступают на коже. Делаю воду горячее, но это уже не помогает. Становится только хуже и я перекрываю краны, и выбегаю из душевой кабинки. Использую чистое полотенце и насухо вытираю кожу, задерживая взгляд на шрамах на левом боку. Прикасаюсь подушечками пальцев и вздрагиваю. Не от самих касаний, а от болезненных воспоминаний, что они хранят. Телесные отметины – символы прошлого, а кровавый след на простыни – жестокая реальность и опасная игра, в которую я сама ввязалась.
Появиться в университете после публичного унижения британца, заключения спора и выполненного пари – игра на выживание в диких условиях. Я не знаю какой ждать реакции. Неопределенность меня пугает и бесит. Конечно, я не надеюсь, что бешеная популярность свалится мне на голову, но точно знаю, что весь университет наслышан о том, что последняя девственница лишилась своего статуса. Это новость дня. Хвала духам, подобные сенсации не допускаются на первую полосу студенческой газеты.
Как это ни странно, мнение и отношение остальных мало меня заботит. Привыкнув быть невидимой и незаметной, я перестала воспринимать людей и даже замечать их. И мой публичный выход из тени – эксперимент, как и свойственно всем великим гениям. Больше всего меня интересует поведение Харда. Он дал мне обещание: на время моей набирающей обороты популярности, Томас Хард – мой фиктивный парень и насмешка в глазах своих друзей. Если похотливый козёл будет плохо играть свою роль, я могу подпортить его положение в стенах университета, которое и так весьма шаткое. За хорошее исполнение… я тоже слегка подолью масло в огонь. Просто потому что у меня скверное настроение из-за недосыпа от кошмаров. А раздраженная девушка – очень неприятное создание.
– Доброе утро, милый, – мое приветствие прокатывается по университетской столовой, как гром среди ясного неба и бесконечная тишина оглушает. Студенты переглядываются между собой и шепчутся у меня за спиной, спрашивая соседа по завтраку к кому обращается эта девчонка. Никому даже в голову не приходит, что у меня может появиться парень, потому что я – невидимка. А сейчас я у всех на виду. И не только я.
– Ты так быстро ушел, сегодня утром, – Хард бледнеет и покрывается испариной от напряжения и страха, – что я не успела… – сажусь рядом с Томом и оставшиеся слова тонут в легком, интимном и вульгарном поцелуи в ямочку за ухом. Дыхание Томаса учащается: в одну секунду полностью исчезает, снова возвращается и легкие жадно поглощают кислород.