Багажная квитанция №666

Вайденманн Альфред

— Договоры о найме можете получить в отделе кадров, — сказал господин Томас, сделав попытку улыбнуться: ведь директор Адлер только что говорил о "довольных лицах".

Ребята вернулись в холл парами, словно детский сад, только что без песенки.

Крюгер зашел в свою кабину и произнес, словно с трибуны:

— Итак, господа, — левой рукой он поправил очки, — если будете держать ушки на макушке и внимательно за всем следить, то уже через пару дней начнете соображать, что к чему. На этот срок я специально задержу старых посыльных. Вообще-то они уже

сегодня должны были начать работать официантами на этажах, но уж так и быть, задержатся на два дня. А вы не теряйте времени даром, следите внимательно, что и как надо делать, перенимайте опыт. С четверга начнете работать самостоятельно.

Выдержав паузу, главный портье снова оглядел ребят, каждого по очереди. Глаза его задержались на маленьком рыжем парнишке.

— А тебе, к сожалению, придется привыкнуть чистить ногти, — тихо сказал он. И снова прежним голосом добавил: — Мы работаем в две смены. С семи утра до трех и с трех до одиннадцати вечера. Меняться будете каждую неделю. Сразу же и начнем. Шестеро, которые стоят слева, на этой неделе будут работать в утреннюю смену, пятеро остальных — в вечернюю. У кого сегодня вечерняя смена — до свиданья, господа. Пока можете идти отсыпаться. Но чтоб ровно в три были здесь! Пятеро повесили головы.

— И с довольными лицами, позвольте напомнить! Посыльный! — Главный портье снова щелкнул пальцами. — Отведи этих господ в раздевалку, не то они забредут в спальню кого-нибудь из наших гостей.

Пятеро пошли по коридору назад в подвал, как дети, у которых отняли игрушки. Конни и Петер, к счастью, стояли слева и потому оказались в утренней смене.

Садитесь сюда, на скамейку, — указал господин Крюгер, не переставая листать свои блокноты и делать какие-то записи. — Каждые четверть часа каждый из вас, по одному, будет называть мне свое имя. Может быть, тогда я их запомню. Начнем справа.

Конни Кампендонк, — представился светловолосый юноша.

В кабине портье зазвонил телефон.

Портье слушает. Добрый день, госпожа баронесса. Слушаюсь, госпожа баронесса, незамедлительно, госпожа баронесса! — Главный портье Крюгер положил трубку и щелкнул пальцами: — Посыльный! В номер 404!

Номер 404,— вскочив с места, повторил посыльный с оттопыренными ушами.

Ну и? — вопросительно посмотрел на новеньких господин Крюгер.

Но те не сразу сообразили, в чем дело. Первым смекнул Петер.

— Номер 404,— повторил он быстро и помчался, как на пожар, за парнишкой с торчащими ушами. Оба побежали вверх по широкой лестнице, покрытой пушистой ковровой дорожкой.

ПЕТЕР УЗНАЕТ, ЧТО И ОТТОПЫРЕННЫЕ УШИ МОГУТ ПРИНОСИТЬ ПОЛЬЗУ

По номеру комнаты ты всегда можешь определить этаж, — объяснял Петеру посыльный с оттопыренными ушами. — Если они начинаются на двойку — это второй этаж, на тройку — третий и так далее.

Значит, 404-й находится на четвертом этаже, — сказал Петер. — А почему же мы не поднимаемся на лифте?

Эх, тебя еще учить и учить! В лифт можно входить только с гостем. А теперь смотри внимательно.

Они

дошли до четвертого этажа. Напротив лестницы располагались двери лифтов. Один лифт, со стеклянной дверью и начищенными медными ручками, — для постояльцев отеля, другой, с серой железной дверью, — для багажа и других грузов. Слева и справа шли широкие коридоры.

На всех этажах все одинаково. Слева — номера комнат от 1 до 50, справа — от 50 до 100. Всего четыре этажа, итого ровно четыреста номеров. Так куда нам — направо или налево?

Налево, — ответил Петер, и оба трусцой побежали по коридору.

Здесь тоже лежали толстые пушистые ковры. По обеим сторонам шли бесконечные белые двери. На каждой была медная табличка с номером, и почти у каждой была выставлена обувь.

— Если обувь стоит носками к стене, значит, она уже почищена, — объяснил посыльный. — Но чистка обуви — дело прислуги.

Петер охотно посмотрел бы, хорошо ли вычищена обувь. Но тут из-за угла появился молодой официант.

Привет, Фридрих! — воскликнул он и пошел дальше, толкая перед собой маленький сервировочный столик.

Доброе утро, господин Баумбах, — ответил посыльный с оттопыренными ушами.

Но этого официант, работающий на этаже, уже не слышал. Он открывал одну из белых дверей и, вкатывая в номер столик с кофейником и вареными яйцами, докладывал: "Ваш завтрак, господин!"

Значит, тебя зовут Фридрих? — сказал Пе7 тер посыльному и представился: — А я Петер Пфанрот.

Очень приятно, — ответил Фридрих. — Мы уже пришли.

Они стояли перед номером 404.

— В каждом номере две двери. Но никогда не знаешь, открыта ли внутренняя дверь. Поэтому сначала стучишь в наружную.

Фридрих постучал в дверь. Прислушался. Никаких звуков. Тогда он нажал на медную ручку и открыл дверь. Вторая, внутренняя, была закрыта.

— Ну вот, видишь, — прошептал Фридрих и постучал снова.

Войдите! — ответил женский голос. Парень посмотрел на Петера и прошипел:

Сразу же закрывай за собой дверь!

Они вошли в комнату. Петер не отставал от него ни на шаг.

— Доброе утро, госпожа баронесса, — поклонился Фридрих.

Петер быстро закрыл обе двери. Но, повернувшись лицом к комнате, даже побледнел: какое-то животное со злобными желтыми глазами, столь же злобно фыркая и шипя, стремительно проскользнуло мимо него. А следом и второе перемахнуло через его плечо.

— Катя! — прикрикнул энергичный женский голос. — Мохаммед! Ведите себя прилично! Назад! На место! Я сказала: на место!

Обе кошки, продолжая злобно шипеть и фыркать, несколько ослабили натиск, примостившись в кожаном кресле в глубине комнаты. Это кресло было все исцарапано и в нескольких местах порвано. Из дыр торчали пружины и конский волос.

— Ну вот, молодцы! Вот так, мои милые! — произнес женский голос, внезапно ставший спокойным и нежным.

Петер поднял глаза. У самого окна, через которое был виден Альстер, стояла пожилая невысокая дама с совершенно седыми волосами. Она пудрила лицо, а покончив с этим занятием, сказала: