Багровая книга
Шрифт:
Потом полк был отозван.
В городе остался небольшой отряд.
Коммунисты разоружили его.
И вот, в половине мая, после жестокой орудийной канонады, масса войск и разного люда в шинелях, с винтовками, револьверами и бомбами, ворвались в город. Тотчас же начался погром, начиная с Вокзальной улицы.
Я оделась сестрой милосердия.
С подругой, беспокоясь за участь близких, побежали в город, стараясь опередить солдат, звавших друг друга на Большую и Дворцовую. Мы забегали в дома знакомых, но там
174
Всю ночь дежурили у ворот.
С нами дежурили и 2 крестьянина, не допустившие убить артистов-евреев, румынских подданных. Они жили неподалеку от гостиницы, их вытащили во двор и хотели расстрелять, но благодаря заступничеству крестьян, лишь заставили петь и плясать, потом отпустили.
Дом Гомберга от пассажа отделен высокими постройками.
Два дня подряд квартиры в пассаже грабили, и евреев убивали. Часть их через высокие постройки хлынула во двор Гомберга, свыше 100 человек, с разных сторон. Они попрятались по сараям, а мои знакомые скрылись на чердаке. Этот чердак отделялся от чердака пассажа лишь тонкой стенкой, а там шли убийства, слышались мольбы, душераздирающие крики, стоны убиваемых и недобитых людей.
У знакомых был грудной ребенок.
В страхе, что он заплачет и привлечет убийц, некоторые решили пожертвовать ребенком и, если он заплачет задушить его.
К счастью, он не заплакал.
Трое суток мы продежурили с подругой у ворот дома, принимая всевозможные меры, что бы отводить погромщиков. Потом решили отправиться в красный крест за площадкой для уборки трупов. По дороге мы видели, как всюду убивали евреев, на улицах и во дворах масса трупов, из ворот выбежала женщина с криком:
– - Боже, убивают... режут...
Мы зашли во двор.
...5 трупов в лужах крови...
Следом за нами вошел матрос.
Он утирал пот, ливший с него ручьями, и вид у него, был озверелый.
– - Что вам нужно?-- спросил он.
Ответили, что пришли убирать трупы.
– - Идите в штаб, возьмите разрешение.
Ушел.
Тут нам сообщили, что этот матрос расстрелял лежавших во дворе, а потом приканчивал их шашкой. Трупы были в ужасном виде: разрезанные животы, руки, ноги... виднелись внутренности... весь двор залит кровью.
В субботу появился приказ о прекращении погрома.
Разъезжала милиция.
Но при ней же продолжался грабеж.
Мужичок, направлявшийся в город с мешком в руках, остановлен был ими.
Он заискивающе спросил:
– - Что же, нам уже нельзя... уезжать надо?
175
– - Да, да, уезжайте. Теперь вы нам привозите уж
Идет баба с мешком и весами. Я обращаюсь к милиции.
– - Почему же допускается грабеж?
– - Ничего, в деревне весы пригодятся,-- отвечает милиция.
Встречаю двух верховых, по виду интеллигентных. В руках у них сорванные дощечки с названием улиц:-- "Ул. Ленина", "Улица К. Маркса".
Поняла, что штабные.
– - Вы из стражи?
– - Нет, мы катаемся.
– - В такое время катаетесь?..
Улыбаются.
Сказала им, что у нас крестьяне разграбили имущество.
– - Это ошибка, сказал старший,-- вы русские, вас не тронут... но ошибки бывают.
И добавил многозначительно:
– - Лес рубят, щепки летят.
Я спросила:
– - С кем имею честь говорить?
– - Я командир Павловского полка.
46
Душа обывателя
3а 2 дня до Елизаветградскаго погрома вооруженные люди вошли во двор, где я живу, и спрашивали русских соседей:
– - В каких квартирах живут жиды?
Те указали.
Пришедшие записывали.
А потом посоветовали христианам свои двери отмечать крестами.
Обеспокоенный, я спросил соседей:
– - Что это значит?
Они отвечали:
– - Скоро будут резать евреев.
Я пошел к базару, догнал вооруженных и спросил:
– - Зачем вам, товарищи, нужно знать, где живут в нашем доме жиды?
– - Кто вы такой?
– - спросили они.
– - Я православный.
– - Тебе бояться нечего, -- сказали они,-- а жидов мы скоро будем, резать.
176
На базаре знакомые евреи рассказывали, что и у них был опрос.
Вскоре же в город ворвались григорьевцы.
Мы с женой поспешили уйти из дому.
Жена с грудным ребенком на руках пошла к сестре, а я в другую сторону, на кирпичный завод брата. На углу мы расстались. К жене подбежала шайка и много баб, остановили ее с криками:
– - Бей жидовку!
Один хотел ударить ее шашкой, но промахнулся и попал в ребенка,-- у того сделалось сотрясете мозга, от которого он вскоре помер.
Я тем временем шел на завод.
По дороге я видел массу трупов, валявшихся на улицах.
Проходя мимо дома Лейбы, я слышал из квартиры живущего там члена окружного суда М. мольбы хозяина дома:
– - Ради Бога не губите нас, я готов все вам отдать, но не выдавайте погромщикам.
Тот ответил:
– - Нет, нам жидов не нужно.
И крикнул женщине, стоявшей у открытого окна:
– - Открывай дверь!
На моих глазах вытолкнул самого Лейбу, двух сыновей студентов, двух племянников студентов, а также студента П.
Банды подбегали.
Помогали вытаскивать.